Арты с ДА. Часть 2

[Пустыня]

CRICHTON FAMILY PORTRAIT by S-von-P on DeviantArt

Farscape's John and Aeryn by Catluckey on DeviantArt


Farscape: John + Aeryn by WolfenM on DeviantArt


Farscape Sketch - Aeryn-John by jeminabox on DeviantArt


Aeryn John of Farscape by Catluckey on DeviantArt


Farscape PSC double by whu-wei on DeviantArt


Farscape John Aeryn Autographed by Catluckey on DeviantArt


Farscape The Other John by Catluckey on DeviantArt


John and Aeryn by Boeketjebloemen on DeviantArt


John and Aeryn of Farscape by Catluckey on DeviantArt

Часть 1

@темы: фанарт

---

Арты с ДА. Часть 1

[Пустыня]

Farscape Dargo issue 2 cover by MDiPascale on DeviantArt

Farscape 3 by MDiPascale on DeviantArt


Farscape 4 by MDiPascale on DeviantArt


Dargo 3 cover by MDiPascale on DeviantArt


Farscape issue 2 by MDiPascale on DeviantArt


Farscape Dargo's Lament by MDiPascale on DeviantArt


Farscape by MDiPascale on DeviantArt


Farscape by Loopydave on DeviantArt


How fast is your spaceship? Farscape by Loopydave on DeviantArt

@темы: фанарт

---

[plain flier]

После долгих размышлений решила все-таки выложить эту статью здесь. Она была написана специально для ФБ-2012.

Название: О синкретизме героев и трикстеров в научно-фантастических сериалах: на примере «Farscape» и «Star Trek:TOS»
Фандом: Farscape, Star Trek: TOS, другие упоминаются
Автор: plain flier
Форма: фандомная аналитика
Персонажи: упоминаются многие
Категория: джен
Рейтинг: от G до PG-13
Размер: 1657 слов

В современной фантастике (литературе и кино) широко распространены сюжеты про так называемых «попаданцев», героев очутившихся силой обстоятельств в иной эпохе (прошлое или будущее) или в другом мире, для которого присущи свои законы, неизвестные технологии, культурные традиции. Вырванному из привычной среды, «попаданцу» приходится преодолевать эпические трудности, чтобы освоиться в новых условиях и постараться найти обратный путь домой. В этом ему обычно помогают или огромные знания в различных областях, или невероятная интуиция, незаурядная смекалка, которые выгодно выделяют его на фоне коренных обитателей и помогают добиться поставленных целей.

Классическим примером подобного рода героев в научно-фантастических сериалах являются Бак Роджерс, Дилан Хант. Заброшенные в будущее, они настолько превосходят личными качествами и способностями окружающих, что выступают по отношению к ним практически сверхлюдьми.

Однако известен и другой тип «попаданца» – неудачника и неуклюжего дурачка, простофили, тем не менее, умудряющегося занять свое место в мире будущего (Фрай из «Футурамы»).

В любом случае, идет ли речь о неудачнике или о супермене, подготовленном к любым неожиданностям, «попаданец» – непременно положительный герой, которому помогают чудесные персонажи. Это прием, позаимствованный из сказок: когда герой по какой-то причине не обладает необходимой информацией или не в состоянии выполнить поставленную перед ним задачу, то на помощь обязательно приходят волшебные помощники, воплощающие собой не что иное, как дополнительные функции героя.

Один из ярких примеров «попаданцев» в научно-фантастических сериалах – Джон Крайтон (Farscape»). Главное его отличие от того же Дилана Ханта или Бака Роджерса – то, что изначально Крайтон не претендует на роль супермена. Хотя формально он имеет за плечами специальную подготовку, все-таки то, с чем ему приходится столкнуться, для него ситуация непредвиденная. Поэтому он представляет собой архетип дурачка, который пока ничего не знает и не умеет. Но как положительному герою сказок, ему доступна возможность обзаводиться волшебными помощниками, владеющими необходимыми могущественными знаниями и способностями и тем самым помогающими ему на первых порах выживать в том мире, куда его забросила червоточина. Постепенно он приобретает черты супермена и проходит путь от сказочного Иванушки-дурачка до спасителя мира со всеми причитающимися по этому статусу атрибутами. Вплоть до «лежания в гробу» и оплакивания. Это сближает его с другим образом, уже мифологическим – культурным героем-спасителем – и выводит на целый ряд интересных сопоставлений и выводов.

Итак, Крайтона закидывает червоточина на другой конец галактики подобно тому, как Иванушку-дурачка иногда забрасывает неведомой силой, или уносит волшебной птицей на край света. Но каким бы путем герой не попадал в некий чудесный и прежде недоступный ему край, главное – это то, что до самого путешествия туда он фактически не существовал. Вся его жизнь «до» оказывается лишь своего рода прелюдией, подготовкой к главному событию его жизни. Приключению, после которого меняется он сам и меняется отношение к нему. Фактически то, через что проходит герой – это ритуал, обряд перерождения для дальнейшей жизни уже в ином качестве. В ходе этого перерождения, он сталкивается с теми или иными противниками – воплощением, архетипами собственных страхов и пороков, сражаясь с которыми он должен победить их в себе (1). В нашем случае под противниками выступают те или иные отрицательные персонажи, с которыми Крайтону приходится сталкиваться. Особое место среди них занимает – Скорпиус. Он та часть Крайтона, которую ему необходимо победить в первую очередь в себе.

Однако Скорпиус не просто темное начало, с которым необходимо сразиться положительному герою, чтобы подняться над самим собой и заслужить награду. Он – его отражение. Он – трикстер. И это второй момент, который роднит Крайтона с культурным героем, так как в мифах образ культурного героя и трикстера нередко представляет собой неразрывное целое.

Главная особенность трикстера заключается в его двойственной природе, в том, что он дублер героя, его двойник, зеркальный близнец и при некоторых условиях сам может занять его место, заменить его, уподобиться ему. То есть трикстер – потенциально герой, так как обладает набором качеств, присущих герою, только как бы вывернутых наизнанку вследствие изначального антагонизма. Если герой – воплощение созидающих сил, то трикстер – сил разрушения. Оба эти начала не могут существовать одно без другого. Соперничество и вражда героя и трикстера, как раз обусловлены борьбой и взаимодействием этих двух сил в мире.

В мифологии известен не один пример неразрывной связи героя и трикстера (как сил созидания и разрушения): Один и Локи, Осирис и Сет. Дальнейшее развитие образов привело к созданию христианских представлений о дьяволе, противостоящем богу. В новейшей мифологии, нашедшей отражение в некоторых фантастических сериалах этот ряд можно продолжить: Кью и капитан Пикард, Доктор и Мастер, Джон Крайтон и Скорпиус.

В «Farscape» также сущность трикстера в карнавальном обличии выступает в виде ипостаси Харви. Знаменательно в этом плане, что Крайтон называет карнавальный образ Скорпиуса именем кролика, который во многих архаичных мифах в числе прочего выступал не только в роли трикстера, но и в роли культурного героя. Это опять же подчеркивает синкретизм главных героев сериала.

Образ трикстера часто носит зооморфные черты. Они призваны подчеркивать его принадлежность к миру сверхъестественного, его отличие от людей и мира обыденного. Другой способ, к которому прибегают, чтобы вывести на первый план инаковость трикстера – это традиция изображать его в уродливом виде, в одежде нелепой, необычной, одновременно наделяя поведением аморальным, вызывающим, не укладывающимся в привычные схемы. Достаточно вспомнить облик Скорпиуса и его наряд, чтобы согласиться с тем, что он как никто другой подходит под это описание.

В то же время нельзя сводить двойственную природу трикстера только лишь к оборотничеству, к животному началу. Это будет ошибкой. Было бы слишком легко и просто полагать, что трикстера можно вычислить по его способности изменять облик, по животному началу, прослеживающемуся в его внешнем виде, заложенному в его природе. Не всякий герой с двойственной природой является трикстером и не всякий трикстер обладает этой двойственностью. Трикстера можно вычислить лишь по тому, как он добивается своих целей (при помощи обмана, лжи, трюков). Поведение трикстера не подчиняется нормам и стандартам одобряемого в обществе поведения. Им руководят страсти, импульсы, инстинкты. Трикстер изначально антисоциален. Он стоит над моральными и социальными ценностями общества, либо, не зная их, либо отвергая во имя высших целей, недоступных пониманию рядового большинства.

В некоторых культурных традициях непонимание или неприятие мотивов его поведения приводило к противоборству с положительным героем.

На протяжении сериала мы видим, как Джон Крайтон борется с разрушительным началом, не признавая его наличия в себе, рассматривая его исключительно как постороннюю враждебную силу, и в итоге добивается победы над ним, символом которой выступает смерть Харви.

Но не всегда результат столкновения между собой созидательного и разрушительного начала сводится к уничтожению одного из них. В научной фантастике есть примеры того как эти две силы работают сообща, не вызывая непримиримого конфликта.
В Star Trek: TOS мы можем наблюдать триаду героев при полном отсутствии спутника-трикстера. Отсутствие трикстера объясняется тем, что его функции были равно поделены между главными героями. Они как бы являются их встроенной функцией. На примере капитана Кирка, мистера Спока и доктора Маккоя мы можем наблюдать, то, что происходит в результате слияния образов трикстера и героя-созидателя. Это любопытный феномен, отчасти объясняющий притягательность их образов и ответ на вопрос, почему сложно привязать героев сериала к каким-то определенным, отдельным архетипам. Потому, что в данном случае, речь идет об одном-единственном архетипе – архетипе культурного героя, едином в трех лицах.

Но почему в результате слияния героя с трикстером происходит разделение на триаду? Откуда берется третий компонент? Это сила равновесия. Та самая, из которой герой и трикстер черпают свои магические способности. Та, что не дает одержать победу одной из сторон, служит связующим звеном между ними, одинаково присущая им обоим.

Триединство героев, когда они рассматриваются как одно целое и по существу их нельзя рассматривать отдельно друг от друга, имеет древнее происхождение. Во многих религиях прошлого была принята система формировать тройки богов согласно их функциям. Так что в лице Кирка, Спока и Маккоя перед нами три разных ипостаси одного героя/трикстера. Троица, если использовать другой не менее древний образ. Да простят нас за использование христианской терминологии. Но это именно триединство, где каждому лику отведена своя роль и функция. И тут для лучшего понимания проблемы необходимого обратиться к образу Тримурти. По философии гун – это три божественных лика, три образа, являющиеся проявлением единой сути-абсолюта, воплощающего в себе функции созидания, сохранения и разрушения мира. Кто эти божества?
Брахма – сила созидания. Воплощение страсти, действия, активности.

Вишну – сила сохранения. Воплощение ясности, уравновешенности, сознательности.
Шива – сила разрушения. Воплощает в себе бессознательное, инертное, пассивное начало, несущее в себе помимо прочего интуицию.

На основании этого описания нетрудно определить, кто из героев Стар Трека какую роль играет и воплощением каких сил и какого образа является.
Маккой – всегда побуждение, порыв, действие. В нем наиболее ярко нашли проявления черты классического героя-демиурга – чье предназначение удовлетворять насущные потребности человека и облегчать его страдания.

Спок осмысливает, анализирует как порывы, так и сами поступки и поддерживает статус-кво.

Кирк – воплощение как энергии, необходимой для претворения порыва, мысли в жизнь, так и того, что лежит в глубинах сознания. Поэтому энергия содержит в себе и деструктивное, и творческое начало. Стихия, которая, если её не направить в нужное русло может уничтожить всё, включая саму себя. В его образе сильнее всего нашло выражено темное начало.

Выяснять кто из них в большей степени герой, а кто трикстер – задача неблагодарная и невыполнимая. Они все несут в себе черты героя и трикстера. Спок обладает всеми внешними признаками трикстера – непохожесть на людей, двойственная природа, несколько необычное происхождение. Но в своей сущности он – герой, который борется с этой двойственностью, не желает с ней мириться, неудовлетворен своим положением. Он герой, идущий по пути святости, т.е. пути поиска совершенства, с попытками отречения от мира, аскезы, с целью достижения совершенного состояния. Недаром в некоторых традициях Вишну был связан с жертвоприношениями, подвижничеством и йогой. В противовес ему Кирк обладает практически идеальными внешними данными, что позволяет ему выступать в роли классического героя-любовника, и совершенного героя-воина. Но именно внутри него сконцентрировано темное начало, присущее трикстеру. В качестве подтверждения достаточно вспомнить историю о разделении Кирка на две половины – злую и добрую.

В отличие от Джона Крайтона, который предпочитает бороться с собственным разрушительным началом, герои Star Trek: TOS разными путями приходят к признанию, осознанию своей двойственности, наличию в себе деструктивных сил. И, в конечном счете, принимают себя такими, какие они есть. Они даже учатся использовать в своих целях силу разрушения и извлекать преимущества из своей двойственной природы.

Примечание:
(1) Интересно, что для стороннего зрителя ситуация меняется. И те же персонажи могут выступать для него не архетипами страхов и пророков, а воплощением, образами тех или иных ценных качеств, обладать которыми он бы не отказался. Ценные качества будут у каждого свои, согласно составленному рейтингу приоритетов.

@темы: Джон Крайтон, Скорпиус, на русском

---

Новенькая

[ДеймонаСальватор]

Всем привет. Недавно начала смотреть сериал. Пока на 18 серии 1 сезона, но умираю прям до смерти с сериала. Все настолько замечательные, что просто нет слов. Конечно очень понравилась серия как Крайтон и Айрин оказались на Земле. Крайтон такая няшечка, простите.

---

[che shire]

Мне довелось наконец дочитать все выпущенные комиксы. Жажду обсудить (= Кто читал? Кому как такое продолжение и завершение истории?

@темы: обсуждения, есть вопрос, комиксы

---

Крейзи-гениальная идея

[Пустыня]

Здравствуйте!

Уважаемые дамы и господа!

Выношу на рассмотрение вопрос об участии в СЛЕДУЮЩЕЙ ЗФБ 2015. Понимаю, что несколько (или сколько) преждевременный вопрос. Но. Во-первых, мне приспичило. Во-вторых, учитывая тишину в фандоме, сильно размышляю, удастся ли вообще. А так, то есть, за год "до" - имею основания полагать, что минимальными силами справимся

Лично я про летнюю ФБ не помышляю, но если кому-то тоже приспичит, то требую указать меня вдохновителем и инициатором идеи

Кто-нибудь что-нибудь думает по этому поводу?

@темы: обсуждения, есть вопрос

---

Напросились.

[Дикий Билл]

Над космосом. Вторая часть.
Автор: Дикий Билл
Пейринг: Скорпиус/Брака, Брака/ Крейс.
Рейтинг: R
От автора: Хули, я и так остался дома и не пошёл учиться, потому что не могу наступать на правую ногу. А ЗНАЧИТ ОТДЫХАЮ СЛЭШУЮ ВЫКЛАДЫВАЮ ФРЕЛЛОВУЮ ЕРЕСЬ YEP YEP. Продолжение планируется.


Прошло уже достаточно много времени, чтобы понять очевидное - то, что произошло тогда, между Бракой и Крейсом, сблизило их так, как только может нежный секс сблизить две одинокие чуткие души, даже смешно.
Брака так очаровательно краснел, стоило Скорпиусу встретиться с ним взглядом, а Крейс настолько виновато хмурился, что всякие сомнения отпадали буквально сразу: эти двое - любовники.

Да и спальня очаровательного капитана - только такая же его, как и весь этот корабль, как и космос. Камеры - верные слуги Скорпиуса. Камеры, показывающие столько интересного и заводящего просто до невозможности.
Камеры, сейчас транслирующие Скорпиусу Байлара Крейса, целующего смущенного лейтенанта Браку, медленно раздевающего его. Его Байлара Крейса и его, его, его, его Микло Браку!
Нарочно ли они, зная, что за ними могут следить здесь, в комнате Крейса, решили трахнуться тут, дразня Скорпиуса, или две эти наивные радости просто забыли об этих камерах, было неизвестно.
В любом случае первое получилось неплохо.

Скорпиус откидывается на кресле, удовлетворенно усмехаясь.
Оттрахать бы их обоих. Хорошо бы.

*

- Скорпиус, сэр, могу ли я поговорить с Вами? - смущенный шепот позади него. Близко-близко. Брака.
Скорпиус медленно оборачивается. Улыбается.
- Конечно, лейтенант, можете, - он пожирает глазами Браку, но глядит на него немного сверху- вниз.
- Сэр, я.. мы с Крейсом тогда... - запинается, смотрит виновато и испуганно.
- Занялись сексом, - равнодушная ухмылка не спадает с лица Скорпиуса.
- Сэр...
- Трахнулись.
- Сэр, послушайте! - отчаянье в этих миленьких глазках не с чем сравнить. - Вы же сами хотели этого тогда! Да, я сначала испугался, - Браку передернуло, - но я сделал это, сэр... Я это сделал...

Казалось, мужчина вот-вот расплачется, и Скорпиус наслаждался этим зрелищем. Но хотел большего, еще большего.

- О, как вижу, лейтенант, с тех самых пор трахать нашего капитана стало Вашей доброй традицией. Что же привело Вас ко мне?
- Сэр, - Брака шумно втягивает воздух ноздрями, он старается держать себя в руках, чтобы не сломаться, не сломиться, не завыть в голос, но губы его прелестно дрожат, как и руки, сцепленные за спиной. - Сэр, Вы... - моргает, недоверчиво и нервно, сам себе коротко кивает, как будто бы решается, - .. ревнуете?

Скорпиус в один рывок оказывается возле него, хрипит от ярости и возбуждения, вжимает перепуганного лейтенанта в стену.

- Брака, я предупреждал тебя, - его пальцы вплетаются в волосы Браки, и он резко тянет их, заставляя подчиненного откинуть голову назад. На шее Микло беспомощно бьется жилка, нервно ходит кадык, - не стоит решать что-то за меня, опираясь исключительно на мое молчание.

И коротко, но страстно проведя самым кончиком языка по голубой, ярко выделяющейся на бледной коже жилке:
- Да, я ревную.

Становится очень тихо.
Скорпиус отходит в сторону, его чудо пытается отдышаться, прислонившись к стене.

- Сэр, - наконец-таки, жалобно и тихо.
- Да, лейтенант?
- Сэр, Вы же сами хотели этого...

Раздраженный рык, заставивший сердце миротворца биться быстрее, а слезы отчаянья - снова прожечь глаза.
- Да, лейтенант. Это именно то, чего я и ожидал от Вас услышать. Во второй раз.

Микло виновато закусывает губу.
- Лейтенант, - уже мягче, - просто согласитесь с тем, что Вам тяжело выбирать между мной и Крейсом. Или хотя бы кивните в знак согласия, не обманывайте себя.
- Сэр, Вы!.. - почти возмущенно, внезапно вскинувшись. - О каком выборе может идти речь? Я верен Вам, сэр, и останусь верным Вам!.. Я...

Скорпиус смеется.

- Верно, Брака. Верно. Но согласись, твои чувства к Крейсу просто не такие, как ко мне. Ты не назовешь его "сэром" или же "капитаном", ну разве что с большим трудом. Ты не станешь позориться перед ним, оправдываясь и едва ли сдерживая слезы, как вот сейчас, со мной, - Брака заметно краснеет. - Но тебе с ним не хуже, чем со мной, и в этом ты должен признаться мне сейчас.

И вместо ответа Брака всхлипывает и падает к его ногам.
Он плачет, он обнимает их, он целует его сапоги, клянется в вечной приверженности ему одному.
Скорпиус глядит на него сверху-вниз, разочарованно, и мягко, но настойчиво, отстраняет от себя Браку прикосновением ладони к плечу и, разворачиваясь, уходит, оставляя маленькое, скорчившееся на полу тельце еще долго содрогаться от холода и глухих рыданий.


*

Байлар Крейс ждал его у себя.

- Нам не стоит больше делать это здесь, - сказал он, - если ты, конечно, не стесняешься камер.
Он улыбался, но постепенно, по мере приближение Браки к нему, на его все отчетливей читалась тревога.
- Что с тобой? - капитан встает, подходит ближе к Микло, осторожно касается широкой теплой ладонью его щеки. - На тебе лица нет.

У миротворца дрожат губы, он смотрит на Байлара почти с отчаяньем.
Крейс хмурится, нежно гладит его щеку, скулу, подбородок.

Шепотом, глядя прямо в глаза:
- Он?

Брака кивает и, потупив взгляд, кладет руку на плечо Крейса, осторожно гладит его неуверенной, но теплой ладошкой.
- Пошли отсюда, - тихо, срывающимся шепотом.

И Крейс долго и внимательно изучает взглядом его лицо, прежде чем практически за руку увлечь его за собой, в его же собственную спальню.


*

- Он недоволен тем, что происходит между нами?

Это было буквально пощечиной для Браки, только отошедшего от пережитого, но он лишь устало вздохнул, притягивая Крейса к себе, целуя его нежно и легко.
Глупенький Крейс, ничего не понимает.

Ему, Браке, просто дан выбор. Настолько тяжелый, что и говорить тяжело, да и не надо, собственно.
Что уж там? Крейс теплый, податливый, немного стеснительный, он смущается так же легко, как возбуждается, с ним можно быть раскованным, бесцеремонно мять ладонью его напрягшуюся ягодицу, целовать его смуглую шею, смакуя вкус каждой крупинки пота, лизать его где-нибудь за ушком, массировать, в конце концов, его спину, его грудь, его простату.

Со Скорпиусом все было иначе.
Каждое прикосновение к нему - это как некий ритуал, Брака и в самых сокровенных мечтах своих не посмел бы переступить эту границу: Скорпиус - его командир, его божество; он, Брака, не может позволить себе выходящих за рамки, которые устанавливает его хозяин, прикосновений и слов.

Но устанавливал ли Скорпиус рамки, создавал ли какие-либо законы их отношений? Нет, он сам придумал себе это. Потому что ему чудовищно страшно сделать что-то не так, хотя ему так хочется иногда... да, когда его желание прорывается, пройтись языком по этим бледным губам, а потом целовать его, Скорпиуса, долго и властно, лаская его торс, прижимаясь к нему всем телом... Так хочется заботиться о нем, нежно касаться его лица пальцами или губами. Да и не только, фрелл побери, лица.

Скорпиус - беспощадный, непоколебимый, одинокий, несокрушимый. Скорпиус - поразительный гений, маленький полукровка, несчастный ребенок, и что-то в нем осталось из того - беззащитного, беспомощного, словно его прошлое волочится за ним мертвым тяжелым грузом и не дает ему покоя.

Скорпиус, которому нужна ласка, необходимо понимание, защита, даже забота. То, чего он был лишен.
И при этом - его господин, его повелитель, его хозяин. Холодный, насмешливый, всегда добивающийся того, чего он хочет.

И этот Скорпиус дает ему, Браке, выбор: он или Байлар Крейс. Это даже почти смешно!

Что до Байлара Крейса, кстати, раньше Брака совершенно не мог понять этой заинтересованности Скорпиуса оным.
Если Скорпиус ищет путь к исполнению своего желания, он действительно ищет путь, смотрит, как лучше, прикидывает, измеряет.
Крейс - полная противоположность, бьется в закрытую дверь, идет практически напролом, бушует. Нелепый, весь на каком-то пафосе, совершенно безнадежный, мрачный и нетерпеливый.
Глупый. Но тоже - несчастный.

Однако тогда, плача от стыда и страха на этой смуглой, широкой, теплой и нежной груди, когда Крейс обнял его, так неловко и сочувственно, для него, Браки, словно открылся целый мир, неведанный ранее.
Власть над Крейсом, данная их равенством. Жар тела, пылающего, бьющегося под ним, доверие и неприкрытая смущенная нежность в темных глазах, эти их робкие тихие ласки, бесконечные изучения друг друга.
Как вот сейчас, да...


*
.. Оба миротворцы. Оба мужчины.
Два сокровища.
Как Скорпиус любил наблюдать за ними! Два очаровательных ублюдка, сейчас принадлежащих только друг другу.
И он, конечно, знал, что Брака еще придет к нему.
Но не знал, что сегодня.

Страшно хотелось едко усмехнуться и, плевком в лицо, поинтересоваться, например: "Как у вас сегодня, лейтенант? Удачно? "
Но это лишь поначалу.
Теперь, почему-то, нет.

- Скорпиус, сэр,я...
- Лейтенант. Обнаружили левиафан?

Брака замер. Сколько же времени он уже не докладывает ни о чем Скорпиусу!
И тот молчит, улыбается, и до сего момента не сказал ни слова?..

Его смущение и легкий шок Скорпиус чувствует и видит. Тихо смеется.

- На Вашу карьеру, лейтенант, как я вижу, все то, что не работа, влияет пагубно.
Брака тяжело и горько вздыхает, устремляет взгляд в пол.
- Сэр, Вы только скажите мне, и мои отношения с Крейсом...
- С капитаном Крейсом, - Скорпиус смеется. - Хоть сейчас проявите уважение.

- ... Мои отношения с капитаном Крейсом будут прерваны. Вы же знаете, Ваше слово для меня - всё, но сам я не могу принять решение, - он выдыхает это едва слышно, конец фразы - и то шепотом.

Скорпиус внимательно и долго смотрит на лейтенанта, подходит чуть ближе и останавливается в нескольких шагах от него.

- Наконец-то Вы признались, лейтенант.
-В.. в чем, сэр? - Брака растерян.
- В том, - Скорпиус медленно обходит его, кладет руку на его плечо, - что Вам с ним не менее хорошо, чем со мной.
- Нет, просто... - темные глазки глядят на него умоляюще и с отчаяньем, но голос Браки теперь звучит хоть и неуверенно, но ровно, - ...просто иначе.


И Скорпиус, задумавшись, молчит, а затем вдруг берет свою прелесть за руку.
Бессознательный неловкий жест, особенно для Скорпиуса, коему куда ближе эти дразнящие бесстыдные прикосновения - резкие, не позволяющие сопротивляться, парализующие.
А здесь - совсем другое.
Да и сам Скорпиус - такое странное сочетание холодной натянутой усмешки и сжатых до боли губ, немного высокомерно прищуренных глаз и взгляда, выражающего какую-то нежность, да, почти нежность. Рука, едва заметно дрогнувшая в ладони Браки.

- Лейтенант, - глаза в глаза, легкая усмешка, шепот. Чуть слышный приказ - Останьтесь сейчас со мной.


Постель Скорпиуса.
Брака садится у изголовья. Улыбается ему, скрывая волнение.

- Не уходи, - шепчет Скорпиус. Хрипло, тихо. Ни оттенка жалобности. Но и без повелительности.
Микло немного хмурится, внимательно на него смотрит. Скорпиус все так же смотрит на него, не отводя взгляда до тех пор, пока его не отводит миротворец.
- Я и не собирался, сэр, - ладонь Браки осторожно касается его щеки, Скорпиус закрывает глаза. Бледная кожа, вроде бы, становится чуть теплее.

Брака склоняется над ним, с нерешительной нежностью на него смотрит, робко ему улыбается.
Затем, все так же - улыбаясь, миротворец легко целует хозяина.
Скорпиус с готовностью отвечает - страстно, жадно, но Микло прерывает поцелуй и губами проводит по его скуле. И по губам - снова и снова. Носы обоих трогательно соприкасаются, трутся друг о друга, Брака касается губами морщинок у глаз Скорпиуса, его сомкнутых век - поочередно, его щек...

- Я так давно мечтал об этом, сэр, - шепчет он, задыхаясь.
-Я весь Ваш, лейтенант.
Скорпиус усмехается. Брака обнимает его за талию и ложится рядом ним, а затем вдруг оказывается прямо на нем, все так же его обнимая, и между коленями его зажаты бедра командира, а губы накрыты его, Браки, губами.

Микло снова целует его, и на сей раз Скорпи податлив - он покоряется его ласкам и тихонечко стонет ему в рот, когда колено Браки вдруг раздвигает его ноги и трется о его эрекцию.
-Сэр, - миротворец глядит на него сверху-вниз - серьезно, чуть испуганно. - Сэр, Вы тоже... хотите этого?
- Да, - выдыхает тот, - да, Брака.

В качестве подтверждения своим словам он ерзает под ним, пахом трется о его колено.
Брака закусывает губу, гладит одними кончиками пальцев заметный бугорок, горячий, даже через этот костюм.
Ласкает его ладонью все более уверенно. Скорпиус глухо рычит, едва ли не мечется под ним. Брака ласково шепчет ему на ухо, что с ним он может не бояться ничего, ни о чем не беспокоиться, и тот вздрагивает под ним в очередной раз, а затем протяжно стонет, обмякая в его объятиях.

Брака ищет какую-нибудь застежку на его костюме, но его останавливает рука, мягко, но настойчиво перехватившая его ладонь.
И взгляд - испытующе- внимательный.
- Спасибо, лейтенант, я справлюсь с этим сам.
Скорпиуса ничего не выдает, только взгляд становится чуть более тусклым. И в нем какая-то усталость, отрешенность.
- Сэр, может быть, все-таки...
- Мне нужно отдохнуть, лейтенант, - Скорпиус гладит его по волосам. - Идите.

Но, перед тем, как Брака встает, Скорпиус вдруг обнимает его - коротко и рвано, крепко, почти до боли, и тот робко целует его в губы.
Целовать Скорпиуса! Фрелл, как же это было замечательно...
У самого порога Брака останавливается, оборачивается. Смотрит на Скорпиуса. А тот, в свою очередь, на него.

Светлые голубые глаза встречаются с немного мутными - зелеными. А карие в это время, где-то напряженно вглядываются в темноту.

*


Покидая спальню Скорпиуса уже глубокой ночью, Брака изо всех сил старался не думать о капитане Крейсе.
Поймет ли тот его, если узнает? И узнает ли?

Лучше бы, конечно, не узнавал, но если он спросит его об этом, придется сказать ему правду.
То, что было со Скорпиусом, было чем-то недолгим, но удивительным. Это было так ярко, так страстно, так.. нежно? Это было неповторимо, Браке дико хотелось еще.
Нет, Крейс не поймет.
Нет, Крейс не узнает.

Оставалось еще немного пройти по коридору. Страшно хотелось вернуться назад, но слово Скорпиуса - закон для него.
А значит, назад нельзя. Не сейчас, не сегодня. Но...

-Эй, лейтенант.
И он застывает на месте.

@темы: слэш, Скорпиус, Микло Брака, Байлар Крейс, на русском, фанфикшн

---

Безусловный кошмар.

[Дикий Билл]

Над космосом. Первая часть.
Автор: Дикий Билл
Пейринг: Скорпиус/Брака, Скорпиус/Брака/Крейс.
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: Некачественная порнуха, лол. Бред. Отрытое в забытой Б-гом папке старье. А еще планируется несколько частей, так что вообще отлично.



Лейтенант Брака снова за завтраком почти не ест. Лейтенанта что-то опять беспокоит: очередное сложное задание, едва заметная головная боль, сомнения всякие разные... ну, странное состояние Скорпиуса в последнее время, какой-то слишком живой огонь в этих холодных прозрачных глазах, но это уже так, не к месту.
Лейтенант Брака всегда искренне улыбается, слыша похвалу в свой адрес, по возможности бережет свою репутацию, всё делает так, как велят. Но рядом со Скорпиусом теряет любой рассудок - морщинки радости, лучиками, у глаз, немного срывающийся голос, какое- то почти неприкрытое обожание. Но это так, уже другое.

Лейтенант Брака - виноватые глаза побитой собаки, стоит что- то сделать не так, а в иной раз - почти откровенное презрение в изгибе усмехающихся губ. Приторно-издевательски ложная вежливость тона.
Лейтенант Брака выглядит одновременно очаровательно наивным - ну, там, - тонкие губки, способность вспыхивать, особо смущаясь, бледная кожа, породистый носик, милые сияющие глазки. При этом - надменность даже в самой робкой улыбке, взгляд существа умного, скорее даже - сообразительного, но коварного.

Но лейтенант Брака не всегда был лейтенантом.
Это всё Скорпиус, да, а вот эта скотина, Байлар Крейс, вряд ли повысил бы его. В ближайшее время - нет, уж точно.
Зато теперь лейтенант Брака горд, как никогда - он весь просто сияет, ну а когда видит Скорпиуса...
Так вот.
Скорпиус.

Брака так жмётся к нему - того и гляди начнет бесстыдно, при любом кол-ве миротворцев вокруг, тереться пахом о его бедро. Ну, лейтенант Брака, так нельзя - останавливает его назидательный голос рассудка, и тот виновато опускает глаза. Он не против того, чтобы действительно сделать это, нет, он даже очень за.
Он просто спит и видит, как этот грозный, этот непредсказуемый, этот неповторимый, пугающий, замечательный Скорпиус хрипло шипя, глухо рыча от яростной страсти имеет его - грубо и порывисто, навалившись на него сверху. И просыпается, соответственно, на пропитанных спермой простынях, такой счастливый, смущенный и беззащитный, что при таком-то зрелище встанет и не у самого Скорпиуса.

Брака в очередной раз вспоминает свои сны и стыдливо опускает мутноватые глазки в тарелку с почти нетронутым завтраком.
Как бы только Скорпиус не заметил, уж он-то тварь проницательная, даже очень.

Нет, естественно, Брака не называет его тварью, Брака никогда и не подумает о своем повелителе плохо. Всё в нём вызывает исключительно дикий восторг: ну подумать только - Брака, так подло бросивший Крейса ради собственной выгоды, прикрываясь моралью миротворца, привязался к кому-то так, что готов хоть сейчас напрочь забросить свою должность, а то и вовсе уйти с поста! Забавно.
Очередной сон - Брака стоит на коленях перед своим господином, едва ли решается поднять на него глаза. Тот задумчиво усмехается, пронзая его до дрожи своим невероятно ледяным и в то же время внимательным, очень внимательным взглядом, после чего говорит - тихо, спокойно, вкрадчиво, этим своим голосом, при одном звуке которого Брака практически теряет рассудок.

- Лейтенант, - насмешливо, но без угрозы.
- Сэр? - срывающимся полушепотом.
- Сегодня я более, чем доволен Вами.

Прохладные пальцы, обтянутые чёрной кожей, легко касаются его пламенеющей щеки и он, судорожно сглотнув, закрывает глаза, невольно выдыхая. И слышит тихий смешок, слетевший с губ, к которым так боится и одновременно так жаждет прикоснуться...

Его мысли, пока ещё очаровательно-невинные, враз прерывает рука, мягко опустившаяся ему на плечо. Брака вздрагивает, но не спешит оборачиваться. Он не может не узнать эту руку.

- Как продвигаются поиски левиафана? - губы Скорпиуса, черт возьми, находятся в опасной близости от его уха, а потому думать и, одновременно с этим, владеть собой становится ужасающе тяжелой задачей.
Скорпиус не замечает предательски пробившегося на скулах своего подчиненного румянца и не видит откровенного стояка, эрекции, вызванной одним лишь невинным прикосновением его ладони.

-Д.. да, сэр, - тихо произносит Брака, опуская глаза, с огромным трудом сдерживая себя, чтобы не сползти под стол, или же не застонать в голос, в конце концов, пальцы Скорпиуса всё так же касаются его напрягшегося плеча.
Скорпиус недоумевающе усмехается, чуть склонив голову набок. Пытается посмотреть лейтенанту в лицо.
- Я спросил, как продвигаются поиски левиафана на котором, как нам известно, находится Джон Крайтон. Ответ "да", к сожалению, не удовлетворил моего интереса, лейтенант.

Брака вспыхивает, нервно закусив губу.

- Простите, сэр, - как бы уверенно и спокойно ни пытается говорить Микло, а всё равно голос немного дрожит, заставляя лейтенанта возненавидеть себя. - Я просто не расслышал вопроса, заданного Вами. Мои люди идут по следам Мойи, но где она точно нам... пока не известно.

Пауза. Чудовищная, сладкая мука Браки: неудобство, стыд, возбуждение.

Короткий смешок. И холодная ладонь, прямо как в том самом сне, касается его щеки. Дыхание лейтенанта сбито, зрачки расширены, губа закушена до крови. Пальцы ложатся на его подбородок, cлегка тянут его, Брака вынужден повернуться к Скорпиусу и глядеть на него, ощущая всю свое беззащитность, все свое бессилие, все свое возбуждение.

- Смотрите на меня, когда я говорю с Вами, лейтенант.
Холодные глаза глядят на него с микрот.
Тихо, еле слышно, так, что при желании можно решить, что послышалось вовсе, перед тем, как уйти, как всегда, не оборачиваясь:
- Мне нравятся Ваши глаза.

И лейтенант Брака замирает, глядя ему вслед.
Лейтенант Брака смущен, ошарашен, поражен, счастлив.
И, естественно, он не видит того, как странно и как задумчиво одновременно смотрит на него капитан Байлар Крейс, достаточно давно наблюдавший за ним откуда-то из тени, сквозь шныряющих туда-сюда по общей столовой миротворцев.


*



Это была ночь, и Крейсу не спалось. Он ворочался с бока на бок, досадливо морщился, каждый раз все более убеждаясь в том, что в ближайшее время заснуть ему не удастся.
В конце концов, устав бороться с самим собой, он уставился в потолок и тяжело вздохнул.

То, что он видел сегодня, вернее то, в чем он убедился окончательно этим утром, не позволяло ему сейчас спокойно спать.
Он с самого начала что-то подозревал, эти двое вели себя странно, но это казалось невозможным, а потому всё вечно приходилось оправдывать: Скорпиус ненормальный, непредсказуемость - фундамент его натуры, и все его странные взгляды, эти выходящие за рамки обычного общения между двумя мужчинами прикосновения - для него лишь простое обращение с подчиненным, коим он вполне доволен, и в этом случае это лейтенант Микло Брака; Брака - существо, подстраивающееся под любую ситуацию, однако же выбирающее то, что лучше для его шкуры и карьеры. Чего ж тут еще говорить?..

Но что же тогда между ними творится?
При его начальстве, начальстве Крейса (чего уж там, его звание капитана нынче только красивое дополнение к имени, теперь-то всё здесь зависит от Скорпиуса) Брака никогда не смотрел ни на кого так, как смотрит сейчас на этого полукровку.
Да чего там - он того и гляди просто встанет перед ним на колени и с готовностью отсосет, пусть даже через этот дурацкий костюм!
Да и Скорпиус, конечно, тоже пускает слюни и горит желанием то ли облапать, только истрахать своего лейтенанта до смерти.

Досадливо поморщившись, Крейс сплевывает на пол.
Отвращение к себе самому прожигает его не меньше, чем негодование, вызванное поведением этих двоих - у него сейчас чудовищный стояк и страшно чешутся яйца. Пару секунд он еще держится, страдальчески сведя темные брови, кусает в очаровательной робкой нерешительности губы, после чего касается ладонью паха - через одеяло. Тихонько стонет, хочет еще, повторяет.

Рычит сквозь зубы, проклиная разом Браку и Скорпиуса, этих двоих, каждому из которых он чудовищно завидует, потому что эти двое просто невероятно хороши: как бы не отталкивали поначалу вид и повадки Скорпиуса, но теперь они просто дико возбуждают - голос, мимика, любое проявление ее проявление, это его лицо, на которое прежде не хотелось и смотреть, а теперь он, Байлар Крейс, спит и видит его в каких-то сантиметрах от своего; каким бы мешком дрена не казался ему Брака, но такого вот мерзавца просто зверски хочется приковать наручниками к стене как-нибудь так, чтобы руки были над головой, а затем щупать его всего, целовать и вылизывать, пока он не кончит, зажмурив эти свои темные мутные глазки.
И потому, что он точно знал - эти двое того и гляди будут вместе - ходить рядом, вульгарно обнимаясь, и чуть ли не лизаться на глазах у всех миротворцев, - вот, уже сегодня в столовой Скорпиус свою прелесть тискал, а он, Крейс, так и будет только похотливо глядеть на них исподтишка, да мечатать по ночам о том, как кто-нибудь из них трахнет его в задницу, потому как при одном только взгляде на них вдвоем начинает чесаться простата, и сидеть неподвижно становится ужасной пыткой.

На смуглых скулах Крейса проявляется румянец, он касается себя все более настойчиво. Широкая ладонь ложится на член, он сжимает на нем горячие пальцы и яростно дрочит, кусая подушку, он скалит зубы и жмурится, и пальцы другой руки уже скользят между его ягодицами. Одеяло, фрелл бы его, впрочем, побрал, съезжает в сторону, черные волосы разметались по подушке.
Капитан хочет горячий член в себе, трущегося о его простату и, пожалуй, хоть одно легкое поглаживание груди, живота, - плевать, хоть одну, пусть даже насмешливую, но ласку. Ласку Скорпиуса или же лейтенанта по имени Брака.


*

Капитан Байлар Крейс ласкает себя каждый вечер.
Камеры, крохотные устройства повсюду на корабле, не подводили Cкорпиуса, и он с огромным удовольствием наблюдал невероятное - эта сволочь, этот храбрый глупец, это животное, эта темноглазая красота ласкает себя так, словно жаждет быть нежно вытраханным, и Cкорпиусу нравилось это, да, хоть поначалу он и был удивлен.

Скорпи не верил в то, что Крейс может там что-нибудь придумать, нет, скрытые камеры не совсем из недоверия к Байлару тайком украшали его комнату - ему было просто любопытно, что капитан проделывает наедине с собой.
Сначала это был чисто издевательский интерес, - опускать это глуповатое чудо ему нравилось, гнев Крейса, плохо скрываемая обида Крейса - это было несомненно очаровательно.
Скорпиусу с самого начала хотелось швырнуть его на пол и выпороть, плотоядно скаля зубы, при всех, абсолютно всех миротворцах, чтобы стыд и ярость пламенели в нем так же, как рубцы на великолепной заднице. Чтобы тот рыдал - безудержно и сдавленно, как тогда, в Кресле Авроры.

Однако потом, пронаблюдав за тем, как смуглые пальчики, ласкающие анус, доводят громко стонущего капитана до пика наслаждения, Скорпиус придумал ему пытку поинтереснее и послаще.
Да, насадить на член капитана Крейса, иметь его беспощадно и долго-долго-долго.
Усмехнувшись, Скорпиус направился было в сторону его комнаты, но вдруг остановился около двери в спальню Микло Браки.

Была ночь, в коридоре царила тишина. Брака, наверное, спит, но его не особо смущает это.
А вот бедного лейтенанта это смутит, и только ради этого Скорпи готов зайти в эту самую комнату. Cмущение Браки ему просто безумно нравилось, как и, кстати, любое его проявление страха.
Сразу хочется прижать эту тварюгу к себе, долго шептать ему на ушко много всякой ласковой бессмыслицы, а затем, уже полностью подчинив своей воле, нежно довести до оргазма.
И никто ему, Скорпиусу, и не запрещал этого делать. Да и не запретит.
Почему же тогда он так долго откладывал это? Он же сильно этого хотел, он же часто об этом думал.
Просто Скорпиусу хотелось выждать. Немного, может быть, помучить себя, но ведь получить желанное сразу - это же не так замечательно, не так прекрасно, не так долгожданно, как когда выжидаешь, откладывая.

Дверь не заперта, что странно для бдительного лейтенанта Браки.
Хотя, будь она хоть сто раз закрыта, Скорпиус смог бы открыть ее, и совершенно бесшумно.
Увы, Скорпи и не догадывается о том, что его лакомый кусочек, его маленький лейтенант из какой-то совершенно очаровательной наивности никогда не закрывал дверь только потому, что скорее даже мечтал, чем надеялся, что он, Скорпиус, когда-нибудь зайдет сюда, к нему.
И это все несмотря на то, что Брака все же старался быть осторожным, мало доверял подчиненным, был, вроде как, недоверчивым...

Скорпиус качает головой, смеется. Подходит к ложу, где трогательно свернулось калачиком его чудо.
Брака спит нервно - хмурится, дышит сбивчиво, сжимает губы. Ладонь с тонкими прелестными пальчиками лежит на подушке, рядом с лицом, и даже в полутьме видна серебристая ниточка слюны возле ногтя - на указательном пальце и большом. Скорпиус умилен. Он присаживается рядом. Одеяло немного сбилось, чуть-чуть съехало в сторону, и даже невнимательному взгляду открывается - совсем немного - нежная, практически белая в этой темноте спинка.

Скорпиус наклоняется к нему и, кончиками пальцев в черной коже, проводит по трогательной косточке, обрисовавшейся на шее при этом нервном наклоне головы. Скорпиус смотрит на Браку с горячим нежным вожделением, и тот ошарашенно замирает, когда изумленно распахивает недоверчивые глаза, потревоженный неожиданной лаской.

-С.. сэр?.. - срывающимся шепотом, как вслепую протягивая робкую ладошку к его лицу. Он думает, ему это снится, и Скорпиус глухо то ли рычит, то ли мурлычет от умиления, подставляя лицо этому робкому прикосновению.
Да, точно, это снится ему, Браке. Такого же просто не может быть. Но вот в его снах...

И пальцы лейтенанта гладят скулу Скорпиуса, ласкают впалую щеку, касаются его губ. Брака проводит по ним самыми кончиками пальцев, старательно очерчивая их контур, и Скорпиус судорожно и как-то радостно выдыхает. Да. Скорпиусу это невероятно нравится, ему хочется еще - он и не представлял, какие у Браки нежные чуткие пальцы, какими он может смотреть глазами...

- Лейтенант, я здесь, Вам вовсе не снится это, - говорит Скорпиус, внимательно глядя ему в глаза, осторожно касаясь губами ладони на своей щеке.
Брака вздрагивает, но рука остается на месте.
Брака, думающий, казалось бы, только о своей карьере, надменно-подлое существо, жестоко убивающее, не ощущая никакого укора совести, сейчас плавится и тает здесь, под ним, глядя на него снизу-вверх полными слез, страха и радости глазами.

Скорпиус устраивается рядом, его охватывает какая- то невероятная нежность, и он гладит эти послушные волосы и губами прижимается к горячему лбу своего лейтенанта. Тот сбивчиво дышит, обвивает талию Скорпиуса дрожащими руками, шепчет, тварь такая:

- Прошу Вас... пожалуйста, сэр... - и голос его предательски вздрагивает, он тихонько стонет всем своим обнаженным телом вжавшись в своего господина, с сонной доверчивостью прижимаясь своей щекой к его подбородку.
Ладонь Скорпиуса ложится на его талию, скользит вниз, по бедру, отчего Брака невольно жалобно скулит, вжимаясь в него плотнее, вздрагивая всем телом, и гладит напрягшиеся под ней ягодицы.
В ответ Брака издает то ли стон, то ли всхлип, после чего вдруг подается ягодицами к ласкающей руке.

Скорипус тихо смеется, прижимает к груди голову Браки, нежно перебирая пальцами его волосы, поскольку знает, как тот смущен, и не хочет вспугнуть его внимательным насмешливым взглядом и откровенным похотливым желанием, пылающим в глазах. Сначала он мнет ладонью упругую прелестную задницу, затем пальцы его любовно потирают область между ягодицами его подчиненного, обводя по контуру вход, и Брака бесстыдно прогибается им навстречу, умоляя его проникнуть внутрь.

- И Вам совсем не страшно, лейтенант? - Cкорпиус хрипло смеется, языком лаская мочку уха своего подчиненного.
- Нет, сэр... - задыхается тот, - ... пожалуйста сэр, сделайте это со мной... я так хочу этого, сэр..
- Какая же ты шлюха, Брака, - рычит Скорпиус, от нахлынувшей страсти теряя всякий контроль над собой, и входит в него сразу двумя пальцами, одновременно целуя его в висок.
Лейтенант приглушенно воет, практически насаживаясь на эти пальцы, прося еще и еще, а когда растягивающие его холодные пальцы находят простату и ритмично на нее надавливают, он теряет голову, он почти кричит, он стонет, и в нем столько похоти, столько страсти, столько смущения и искреннего обожания, что Скорпиус как может ускоряет движение, бьется в него беспощадно и яростно, хрипло дыша ему куда- то в шею.
Скорпиус чудовищно возбужден, этот прекрасный беззащитный мерзавец, это полностью его существо, эта немыслимая прелесть заводит его просто до безумия. Скорпиус жалеет о том, что не видит сейчас его напряженной задницы, его сужающихся мышц у ануса, теперь, когда он кончает. Густая, вязкая, теплая сперма. Великолепная настолько, что он, Скорипус, опускается вниз и слизывает ее всю - c бедер и внутренней их стороны. Кожа у Браки изумительно нежная, он вздрагивает и что- то жалобно хнычет, когда язык Скорпиуса осторожно касается ее.
Сперма, сладковато-горькая на вкус, лейтенант умоляет своего хозяина этого не делать - он смущен тем, что его повелитель, его Скорпиус, c такой неистовой страстью упивается его семенем - семенем всего лишь подчиненного, Микло Браки, но, в то же время, лейтенанту это безумно нравится.
Наконец, Скорпиус облизывает губы, оказывается около своего чуда, гладит его по щеке, заглядывает в глаза, еле слышно произносит:
- Cегодня Вы поразили меня, лейтенант. Признаюсь, тогда, в столовой, мне безумно хотелось Вас. Просто как никогда раньше.
Скорпиус усмехается.
И Брака глядит на него с микрот и не знает, что и сказать - изумленный, уставший и безмерно счастливый, он буквально тут же впадает в сладкий спокойный сон.
И Брака улыбается во сне, и Брака утыкается носом в грудь Скорпиуса, Брака впервые за долгое время спит спокойно.

Скорпиус доволен. Это было просто потрясающе, и он кончил вместе с Бракой, даже не помогая себе рукой. Брака был потрясающим.
Но, перед тем, как заснуть, прижимая драгоценное тельце к себе, он, все же, настороженно прислушивается. Но затем лишь тихо хмыкает: то ли еще было, показалось.
А у двери в спальню Байлар Крейс еще с микрот нервно кусает губы, прежде чем направиться к себе.

*

Увы, Крейс не слышал ничего, разве что в определенный момент - едва различимый звук, похожий на стон, из спальни лейтенанта Браки.
Крейсу просто не спалось, он бродил по коридору когда-то его корабля, томимый неясным желанием: встретить Скорпиуса или Браку. А еще лучше - этих двоих вместе.
Стонал ли Брака во сне от неприятного сновидения, или же занимался самоудовлетворением как он, Байлар, Крейс не знал. А хотел бы.
В любом случае, он принял твердое решение - понаблюдать как-нибудь за ними обоими, когда они будут вдвоем.
И убедиться во всем самолично.


А Брака проснулся - уже один, и только небольшие пятнышки засохшей спермы на простыни да странное, немного болезненное ощущение там, внутри него, свидетельствовали о недавнем присутствии Скорпиуса здесь, о невероятных событиях прошлой ночи.
Голова раскалывалась. Что делать, как вести себя дальше, он не знал. То, как будет вести себя Скорпиус - тем более. А ночь была прекрасна. Лейтенанта терзали противоречивые чувства. Ему было одновременно и тревожно, и радостно. Ему было холодно.

*

Лейтенант Брака был в отчаянии.
Прошло почти два дня, и все было так, как раньше. Только хуже: Скорпиус больше не прикасался к нему, не говорил с ним лично, только иногда, по крайней нужде, и то лишь тогда, когда это касалось заданий. Глаза его смотрели будто бы сквозь него, а в голосе больше не было тех обожаемых Бракой интимных интонаций.
Лейтенант ласкал себя, как одержимый, все так же оставляя дверь незапертой по ночам, вспоминая каждую ласку, каждое слово Скорпиуса в ту ночь, когда... когда они... а было ли это вообще? Ведь сны Микло достаточно ярки, чтобы иногда сдуру принять их за реальность, но ведь этого просто не могло не быть...
Или могло?
Брака паниковал, он не знал, как поступить.
Ну, ясен фрелл - подойти к Скорпиусу, но о чем с ним говорить?
Как говорить с ним, когда не знаешь точно, было ли что- то в ту ночь, или же это все просто его фантазии?..
Крейс, впрочем, тоже чувствовал себя странно. Создавалось впечатление, будто бы Скорпиус чуть ли не нарочно избегает Браку, а тот чуть ли не бегал за ним: смотрел во все свои грустные блядские глаза, вставал к нему поближе, и все "сэр" да "сэр", даже когда причины особой что- то говорить нет, лишь бы хозяин ему хоть как- то, но ответил.

Теперь в том, что что- то есть между этими двумя, Байлар не сомневался. Другой вопрос - что между ними произошло?

- Сэр, - нерешительно, предварительно коротко кашлянув.

Они оба одни здесь, в небольшом зале, где раньше миротворцы хранили оружие, а теперь почти совершенно пусто. Пара кресел, небольшой столик и ящики со взрывоопасным содержимым.

Скорпиус стоял спиной к Браке, задумчиво разглядывая стену.

- Да, лейтенант?
- Зачем Вы.. - запнулся тот, но продолжил, - .. позвали меня сюда?

Скорпиус презрительно фыркает и усмехается, резко поворачиваясь к этому растерянному чуду.

- А как Вы считаете, лейтенант? - голос его звучит едко, он говорит почти шепотом, взглядом прожигая очаровательно-испуганное личико напротив.
-Я.. - судорожно сглотнув, - ..я не знаю, сэр.
- А мне кажется, Вы знаете, - вдруг очень ласково шепчет Скорпиус, медленно приближаясь к нему, вжимая в стену, - иначе зачем Вы, все- таки, пришли?
Брака совершенно беззащитно жмурится. Это выглядит трогательно. Он отчаянно цепляется дрожащими пальцами за плечи Скорпиуса и с огромным трудом выдыхает:

- Я хочу Вас, сэр.. Пожалуйста...

Скорпиус шумно втягивает воздух, открыв глаза Брака видит его лицо - тот смотрит не него внимательно, спокойно, но с каким-то неприкрытым торжеством.

- Мой маленький лейтенант вырос, - шепчет он, перебирая волосы на затылке Браки.

Миротворец глядит на него, смущенно и непонимающе улыбаясь, и Скорпиус притягивает его к себе и нежно гладит по спине.

- Он научился, наконец, проявлять инициативу, и за это я похвалю его, - испытующе взглянув оробевшему Браке в глаза, он медленно опустился перед ним на колени. Микло задержал дыхание, не моргая уставившись на Скорпиуса.
Тот медленно расстегнул его ширинку и распахнул плащ, глядя ему прямо в глаза.
- Cэр, может не...
- Это не обсуждается, - отрезал Скорпиус, и тут же мягко насмешливо добавил: - Тебе понравится, Брака, будь уверен.

Брака вздохнул и нервно закусил губу. Скорпиус взял его член в ладонь, и ощущение холодной кожи на разгоряченной плоти свело его с ума. Он громко застонал, вжимаясь в стену, тяжело дыша. Скорпиус жадно наблюдал его реакцию, и, когда их глаза встретились, он улыбнулся, и миротворец лихорадочно покраснел, плавясь под этим взглядом.

Большой палец Скорпиуса круговым движением потер головку - нежная, мягкая розовая кожа и это черное, холодное, бесконечно возбуждающее - и растер по ней вязкую крупную каплю, образовавшуюся на ней.
- А Вы нетерпеливы, лейтенант, - Брака глухо стонет, и Скорпиус медленно проводит языком по всей длине, а затем одними губами кусает головку, практически целует его член, смакуя вкус собственной слюны и сочащейся спермы миротворца.
Бедный Брака мучается, протяжно скулит, боясь податься вперед и не желая подаваться назад, и Скорпиус рычит, дыханием обжигая его лобок, покрытый темными курчавыми волосками:
- Моя шлюха, - и сосет у него - неистово, жадно, облизывая и лаская его член.
Брака задыхается, запрокидывая голову назад - прикосновения теплых тонких губ Скорпиуса, прикосновения его влажного, гибкого языка - это сводит с ума, это делает его, Браку, бесконечно счастливым.
Скорпиус все ускоряет темп, и лейтенант понимает, что не может сдерживаться более...

- Скорпиус.. сэр.. - выдыхает он, - ..я сейчас...
Но Скорпиус игнорирует его предупреждение и непрерывно глотает сперму, а затем вылизывает его член, живот, хоть тот совершенно не забрызган семенем, пусть и влажен от пота, и целует впадинку пупка, а затем - мелкими, почти нежными поцелуями - прелестную дорожку волосиков, спускающихся почти ровным треугольником к паху.

Встает, смотрит Браке в лицо, помогая натянуть штаны, усмехается.
- Вас легко довести до оргазма, лейтенант, - его ладонь гладит обнаженную грудь с аккуратными пятнышками сосков, Брака стыдливо опускает глаза, улыбаясь, но затем вдруг, взглянув на Скорпиуса, позволяет себе неслыханную дерзость по отношению к своему командиру - обнимает его за талию и легко касается губами его плотно сжатых губ. И, главное, шепчет, зараза:
- Только Вам, сэр.
Скорпиус прикрывает глаза, когда тот целует его, а затем, глядя на него внимательно, вдруг тихо произносит:

- А ведь кое- чего мы с Вами все еще не пробывали, лейтенант, - все так же - тихо.
- Ч.. чего же, сэр?..
И Скорпиус целует его - нежно, лаская языком язык, губами - губы..

Позади них раздается внезапный стук, словно кто- то задел что- то плечом, и это что- то упало на пол.
Оба, прервав поцелуй, резко обернулись.



Байлар Крейс сидел, прислонившись к стене, за грудой ящиков, один из которых, упав сверху, столь бесцеремонно выдал его присутствие, и глядел на них снизу-вверх одновременно зверски испуганно и как-то похотливо, с неким ликованием.
Брака, очутившись возле него, грубо схватил его за шиворот.

- Сэр, - сказал он, глядя на Скорпиуса затравленно, - он следил за нами, он теперь расскажет о нас всем, кому только сможет, он...
- Тшш, - пальцы Скорпиуса ложатся на губы Браки, сам он смотрит на несчастного капитана усмехаясь. - Не расскажет.

А затем обращается к нему.

- Капитан Крейс, я знал, что Вы заинтересованы мной и Бракой - раза два я замечал, как Вы смотрите в нашу сторону, и этого более, чем хватило, не говоря уже о Ваших совершенно бесстыжих ночных проделках.

Щеки Байлара вспыхивают, Брака несколько недоумевающе косится на Скорпиуса.

- Да, Крейс, мои камеры слежения работают безотказно, Ваше обнаженное тело и имитация с самим собой полового акта между двумя мужчинами доставили мне массу удовольствия.

Лейтенант победно усмехается, глядя на Крейса.

- Это ложь, - рычит он, но то, как отчаянно он смотрит на них, как срывается его голос, выдают его не хуже того фреллового ящика.
- Неужели? - почти шепчет Скорпиус, и подходит к Байлару поближе.

Носком сапога он касается выступающего бугорка между ног Крейса, легонько гладит его, а затем слегка на него давит.
- А как Вы тогда объясните мне это, капитан?

Крейс громко стонет, отводя мутноватый испуганный взгляд, скулы его заливаются румянцем, а губы дрожат.
Он унижен, страшно испуган и возбужден.
- Кажется, капитану неуютно в этой одежде, Брака, - улыбается Скорпиус, поглаживая плечо своего подчиненного. - Мы должны угодить нашему гостю.
Лейтенант мешкает, но, поймав выжидающий взгляд хозяина, опускается на колени рядом с Крайсом и довольно грубо рвет застежки на его плаще. Крейс переводит с Браки на Скорпиуса затравленный взгляд.

- Нет, не так, Брака, ласковей, - Скорпиус гладит миротворца по волосам, чешет его за ушком, - внимательней. Вот так.

Буркнув типичное "да, сэр", Микло больше не рвет одежду - он осторожно распахивает плащ и переходит к штанам. Сжимает губы, стараясь не смотреть на Крейса, а Крейс, испуганный и очаровательно покрасневший с некоторых пор, глядит на него недоверчиво.
- В чем дело, лейтенант, Вам это не нравится? - Скорпиус ухмыляется.
- Нет, я не... - Брака чудовищно смущен, он смотрит на Скорпиуса большими несчастными глазами. Виноватыми глазами маленького, трогательно ревнующего лейтенанта.
- Брака, - нараспев тянет Скорпиус, - представь, что Крейс - твой капитан, как все и должно быть.

Миротворец растерянно моргает. Скорпи смеется.

- Давай же, Брака. Ты провинился перед капитаном - ты держал его за шкирку и порвал его плащ. Раскайся. Мне будет приятно смотреть на это.

Оба мужчины понимают, к чему он клонит: Крейс жалобно беспомощно стонет, Брака покорно кивает.
Кивает, и, сначала нерешительно, но потом, слыша за спиной одобрительно-учащенное дыхание Скорпиуса, все более настойчиво целует обнаженную, покрытую легкими темными волосками грудь Крейса. Тот тихонько скулит, пытаясь вырваться.
- Ну же, Крейс, ты сам этого хотел, - говорит ему Скорпиус, опускаясь на пол рядом с Бракой. Этакая забавная картина: лейтенант, целующий грудь и шею капитана, искоса глядит на Скорпиуса, тот внимательно изучает реакцию Крейса на прикосновения губ Браки, а сам Байлар беспомощно жмурится и тщетно пытается заглушить стон, кусая губы.
- Разберись с ним внизу, - дает распоряжение лейтенанту Скорпиус, и Брака, поспешно стягивая с Байлара всю нижнюю одежду, с микрот глядит на явно возбужденный орган.
Член Крейса, как и его очаровательные сильные ноги, великолепен.
Весь обнаженный Крайс - нечто лакомое. Крепкое, смуглое тело, где- то - милые родинки, а лицо - выражение невероятного смущения, испуга, желания, какого- то гнева и отчаянья.

Крейс - очаровательно глупый, упертый, жестокий и беззащитный. И полностью его. Их с Бракой.
- Возьми его в рот, - возбужденно хрипит на ухо Браке Скорпиус, и тот подчиняется.
-Умница, Брака, - слова Скорпиуса подтверждает протяжный стон, - а теперь оближи его. Так, чтобы я видел.

Неясно, кто унижен больше - капитан или лейтенант. Микло безропотно подчиняется, языком и губами лаская член Байлара. Капитан громко беспомощно стонет.
- Молодец, - выдыхает Скорпиус. - Подготовь его.
Закинув на плечо ногу Крейса, Брака собирается подготовить его рукой, он уже гладит ягодицы капитана ладонью, но Скорпиусу хочется большего.
- Не так, Брака. Языком.
Досадливо поморщившись, лейтенант ложится на пол, и проводит языком промеж ягодиц Крейса. Тот излишне извивается, и Скорпиус удерживает его руки над его головой, хищно наблюдая то, как его верный Брака вылизывает задницу мечущегося и скулящего капитана.
И как бы рассудок ни умолял Байлара сопротивляться, Крейс так давно мечтал об этом, что ему становится все равно, что там с ним будет дальше, главное - нежный язык Браки и холодная хватка Скорпиуса.

- Достаточно, Брака, - усмехается Скорпиус, и в глазах его рождается нехороший блеск. - Теперь ты можешь отомстить за себя. Трахни его так, как тебе вздумается.
Крейс тяжело дышит, смотрит на Микло снизу-вверх.
Скорпиус прекрасно знает, что для Браки это первый раз, и что тот представлял его совершенно иначе.
Скорпиуса забавляет то, как оба они напуганы, и как сильно и безнадежно они зависят от него.
Руки Браки дрожат, когда он кладет их на плечи Крейсу, они смотрят друг на друга - капитан и лейтенант, миротворец и миротворец, и Микло вдруг судорожно выдыхает и утыкается носом в грудь своего бывшего капитана. Плечи его трясутся. Крейс обнимает его.

*

Удивительно, что Скорпиус не испытал раздражение - зрелище напротив показалось ему трогательным: садюги, сгубившие множество невинных жизней, сволочи, наичистейшие наивные существа - они лежат напуганные перед ним и обнимаются. А Брака даже плачет. Крейс, что удивительно, утешает его - что-то шепчет на ухо, гладит по волосам.
Крейс, казалось бы, похотливое животное!
Да и Брака не лучше. Казалось бы.
Скорпиус садится рядом с ними, гладит Браку по спине, тот тут же отрывает от капитановой груди заплаканное очаровательное личико.
- Простите, сэр... Я не могу вот так сразу.. Я боюсь...
И сам вздрагивает. "Боюсь". Несуществующее для миротворца слово.
Скорпиус вздыхает и улыбается.
Встает и выходит вон.
Долго думает.
Если Крейс хотел не этого - то чего же? Брака тоже не выглядит счастливым. Скорпиус знает ответ.
Скорпиус ходит кругами и чего-то ждет.
Ждет, чтобы снова войти.

*

Крейс лежит на полу, Брака находится на нем. Брака трахает его все менее нерешительно, но все так же осторожно. Байлар стонет под ним, обнимает его за талию.
Они целуются и Скорпиус стоит, невольно завороженный этим зрелищем.
Крейс - смущенно прищурившись, Брака - трепетно закрыв глаза, Крайс - гладя лейтенанта по спине, языком проникая в его рот, Брака - кончиками пальцев лаская скулы и щеки Крейса, губами покусывая его губы. Крейс - горе-капитан, Брака- карьерное животное, последняя подстилка.
Брака двигается рывками, он вжимается в Байлара всем телом, Крейс податлив и доверчив, прижимает Браку все ближе к себе и трется членом о живот лейтенанта.

Как так получилось?.. Ну, Скорпиус ушел, Микло еще немножко поплакал на груди Крейса, но затем, успокоившись, потерся щекой о его грудь, губами коснулся соска, робко благодаря капитана за объятия и пальцы, блуждающие в его волосах. Тот в ответ погладил его плечо, шею, щеку. Лейтенант, в самом деле, просто обожал это: когда Скорпиус проявлял нежность, хоть и насмешливую.. Но..
Но ладони Крейса были теплыми, а Скорпиус был холоден. И еще... близость тела Крейса. Это просто сводило с ума. А Скорпиус не расставался со своим костюмом, и пусть это дико возбуждало, но чувствительность кожи, возможность коснуться губами ключицы, соска - это было именно то, что можно было получить от Байлара.
И не только это. Было еще кое-что, что было доступно ему только сейчас, с Крейсом, но никогда не со Скорпиусом. Брака точно не знал, как можно это назвать одним словом, но его отношения со Скорпиусом - это всегда было прекрасно, да, великолепно, несравненно, но чудовищно страшно. В объятиях Скорпиуса - это всегда чуть-чуть как на грани пропасти, неизвестно, чего от него ждать, как он поступит сейчас.
Капитан Крейс, да, непредсказуем, но непредсказуем по-миротворски, с ним совсем иначе, его объятия, скорее, какой-то нежный уют, тепло, безопасность. А главное, это эта вот возможность, безбоязненное право касаться его, иметь его, как сейчас, греться на его груди, но знать, что и ты можешь согреть его когда угодно.
Но как же это назвать, как это назвать?..

Они не заметили, как вошел Cкорпиус. И как он вышел снова - тоже не заметили.

*


И в ту же ночь, стоя посреди своего участка пространства, своей спальни на этом корабле, Скорпиус впервые не знал, умиляться ему или же злиться.
Конечно, он слишком много требовал от Браки, эта тварюга оказалась дико чувствительной, это не было неожиданностью. Их с Крейсом трах - сплошная нежность и трогательная робость - то, чего не так- то легко дождаться от него, Скорпиуса.
Но Скорпиусу несложно это, просто Брака со своим обожанием и фанатичной радостью, вызванной любым его прикосновением, любым словом, и не требует ничего. Не большего, не меньшего. Вообще - ничего.
Брака помнил каждое прикосновение своего единственного командира, расцветал при одном звуке его голоса.

И всё-таки, Байлар Крейс, капитан без власти, кровожадное темноглазое чудо, сумел дать Браке то, чего он никогда не получил от него, Скорпиуса.
Равенство.
И Скорпиус сплевывает в темноту, хрипло смеясь.


Конец первой части.

@темы: слэш, Скорпиус, Микло Брака, Байлар Крейс, на русском, фанфикшн

---

[Карнесса [Андерсон]]

Гифы из серии 1.18 - A Bug's Life
Я безумно люблю когда Крайтон изображает миротворца, так же как и Крайтона-миротворца из альтернативной реальности)

+8

Зараженный Крайтон заигрывает с капитаном Ларраком))


(c)

@темы: Джон Крайтон, gif, Зото Заан, Ка Д'Арго

---

[Карнесса [Андерсон]]

Наверное, некоторые из вас видели разнообразные фандомные стрипы, сделанные на манер A Softer World.
Вот и я решила приобщиться к этой народной забаве (сорри, мой английский далеко не идеален)

АПД:(текст взяла из оригинала, просто подставила скрины)
да здравствуют галлюцинации Крайтона

Скорпиус/Брака

Крейс/Джон

Присоединяйтесь)

запись создана: 06.09.2012 в 21:15

@темы: слэш, Джон Крайтон, Скорпиус, фанарт, Микло Брака, Байлар Крейс

---

Thanks God it's Friday... Again-2

[Карнесса [Андерсон]]

Всем гифок тумблера)

+много

"Зацените, чуваки! Червоточина!"))

@темы: gif

---

Thanks God it's Friday... Again

[Карнесса [Андерсон]]

вот вам прекрасное с тумблера xD

к вот этому фику с пейрингом Скорпи/ОЖП
(с)

@темы: Скорпиус, юмор, на английском, фанарт, гет, фанфикшн

---

[Карнесса [Андерсон]]

Из комментариев шипперов актеров к эпизодам сериала)
(за перевод спасибо Lala Sara)

перевод

Браудер: Мы должны обратить внимание на то, что здесь происходит. Только потому что это... Смитерс и Бёрнс. Главная правда отношений между Скорпиусом и Бракой--
Кемпер: --глубже, чем вы себе представляете. Это что-то вроде поцелуя смерти Крестного Отца.
Браудер: Не знаю, я думаю, это более интимно, чем поцелуй в губы.
Клаудия: Думаю, это вроде "You had me at hello" (из фильма Джерри МакГвайр, где её говорит в конце Дороти, после того, как Джерри долго и пространно признавался ей в любви. означает что-то вроде "Я стала твоей уже сразу после того, как ты поздоровался", типа заткнись уже и действуй )
Кемпер: Да, точно.
Браудер: Смотрите! Руки на лице. Я так рад, что--
Клаудия: --у нас есть эта сцена?
Браудер: Ага.
Клаудия: Наконец это осуществлено на экране. Годы и годы сексуального напряжения.
Браудер: Вы знали все эти годы. Я имею в виду о латентном сексуальном влечении между этими двумя персонажами.
Клаудия: Это просто добавляет "Б" в "латентный". (могу предположить, что она имеет в виду в начале - тогда если изменить ещё одну букву, получится blatant - явный, очевидный)
Кемпер: Это все были вопросы за сценами типа "можем-ли-мы-это-провернуть". Мы позвонили обоим актерам и сказали: "Вы не против этой сцены?" Они сказали "Ни в коей мере!"

+2

перевод

Клаудия: Брака смотрит. Великолепно.
Браудер: Механизм реакций там, как он смотрит на этих двух извращенцев... и его ревнивая реакция. Это великолепно.
Кемпер: Я позвонил Рели и сказал: "Я хочу сделать сцену секса - тебе не надо будет снимать одежду- но я хочу сделать некую сексуальную сцену с Сикозу и Скорпиусом." Они уже установили, что между ними есть некое садомазо. И все, что Рели сказала - она захихикала в телефон, и мы оба знаем её настоящий хихикающий голос. И она сказала: "Только сделайте это по-настоящему странно, и мы с этим поиграемся." И тогда я позвонил Вэйну и сказал: "Хочешь сделать извращенную сексуальную сцену с Рели?" И вот что я услышал по телефону-- *ТЯЖЕЛО ДЫШИТ* --
Браудер: (прерывает) "Можно я лучше её с Дэвидом сделаю?"
Клаудия: Что он сказал на самом деле, это "О, когда, потому что мне нужно переупорядочить ящик с носками."
Кемпеер: И Вэйн сказал: "Тебе даже не надо будет ничего писать. Просто напиши "у них идет извращенная сексуальная сцена" и мы сами её сделаем."

перевод

Браудер: Хотите увидеть верх нарциссизма? (смеется) Смотрите на это - "О, я поцеловал себя- Мммм!"
Клаудия: "О, я красивенький!"
Браудер: Это извращение в стольких смыслах, что их не сосчитаешь. Я не знаю, о чем я думал.
Клаудия: Он потерял свою девственность во второй раз за день... С собой.
Браудер: Он вспоминал Керен Шоу, но правда, он потерял свою девственность с самим собой на заднем сиденье внедорожника.
(с)

@темы: Джон Крайтон, Скорпиус, Микло Брака, Уэйн Пиграм, Сикозу, Дэвид Франклин, Бен Браудер, Клаудия Блэк

---

David Franklin 2011 Farewell Video

[Карнесса [Андерсон]]

Хотите немного Браки и умиления?

Прощальное видео Дэвида Франклина на последней Фарскейп-конвенции 2011 года.

@темы: видео, Микло Брака, Дэвид Франклин

---

"Да кто ты будешь без костюма"

[Аркадий Цурюк]

Происхождение мема - здесь. А теперь как это будет на фарскейповской почве... Скорподжоны, вестимо.
_________________________________
да кто ты будешь без костюма
спросил у скорпиуса джон
тот только молча отмахнулся
ну что с ним делать вот с таким
***
да кто ты будешь без костюма
спросил у скорпиуса джон
тот нездорово оживился
ты правда хочешь посмотреть
***
да кто ты будешь без костюма
спросил у скорпиуса джон
тот показал отвисла челюсть
какая айрин вы о чём
***
да кто ты будешь без костюма
спросил у скорпиуса джон
а кто ты будешь без фарскейпа
вайноны и своих друзей

я буду крайтон просто крайтон
топографический кретин
кроссавчег долбонавт землянин
пыщ пыщ упячка ололо

вот про кретина это верно
подумал скорпи и вздохнул
потом подумал так печально
а кто я буду без тебя
***
да кто ты будешь без костюма
про охладитель я молчу
а кстати хочешь стержень вставлю
хочу
***
да кто ты будешь без костюма
спросил у скорпиуса джон
теперь пытается развидеть
ох вашу ж мать проклятый юст
***
да кто ты будешь без костюма
послушай крайтон ты достал
да да я буду без костюма
а кто я после сам решишь
***
да кто ты будешь без костюма
я без костюма буду труп
малейший перегрев и точка
ну как ты счастлив что узнал
***
да кто ты будешь без костюма
так харви это не тебе
нет подожди не раздевайся
о фреллмайлайф мои глаза
***
да кто ты будешь без костюма
спросил у скорпиуса джон
тот молчаливо облизнулся
и крайтон покраснев умолк
***
да кто ты будешь без костюма
без маски без перчаток без
ремней сапог и черной кожи
так нет о чем я говорил
***
да кто ты будешь без фарскейпа
и червоточин в голове
я попросил бы без намеков
ну ладно так и быть проси
***
да кто ты будешь без костюма
спросил у скорпиуса джон
и тут не удержался брака
он без костюма просто бог
***
да кто ты будешь без костюма
джон если ты не прекратишь
начну стрелять на пораженье
и кто ты будешь без мозгов
***
сидят с нетбуком джон и скорпи
читают вместе пирожки
уже запутавшись немного
кто без костюма и зачем
***
да кто ты будешь без костюма
я без костюма уэйн пигрем
двадцатый дубль и все устали
но бен реально соберись

@темы: слэш, Джон Крайтон, Скорпиус, юмор

---

Рекламная пауза

[Аркадий Цурюк]

Вообще-то старая хохма, но попросили выложить, вдруг ещё не все видели. Картинки кликабельны.
___________________________
В сериале "На Орбите" разворачивается недюжинная драма: Джуниор разлюбил робота Синтию.

Саундтрек:


Но от кармы никуда не деться, и вот уже с новой пассией у бедняги начинается совершенно то же самое:

Чёрный юмор такой чёрный...

- Мозги Крайтона... ммм, вкусно...

- Прямо как Орбит "мозги Крайтона"...

А потом и ещё с одной пассией:

- Ты такой умный, Коля...

- Коля? Я Микло. А кто это - Коля?

Новый Орбит с экстрактом хеппельного масла - для вас он будет хоть Виталиком!

- Коля... меня так ещё никто не называл...

Кто не в курсе (ну а вдруг?), имелось в виду вот это:

@темы: Скорпиус, юмор, Микло Брака, Миле-он Грейза, скриншоты

---

Пирожки по Фарскейпу

[Аркадий Цурюк]

Никому не хочется в пирожки поиграть? Ау?

вступление
джон крайтон был со скорпи в контрах
хотел взорвать ему мозги
а главное никто не скажет
что в этом он не преуспел
***

в общем-то, слеш

слешерский
я весь в огне я весь пылаю
давай не медли вставь мне джон
ты охренел сейчас не время
да я про стержень идиот
***
слешерский, часть 2
опять ты джон меня не понял
ведь я про стержень говорил
нет нет не прекращай ну что ты
мозг взорван но зачем он мне
***
уже смирившийся Крайтон
послушай скорпи я серьезно
я запрещаю есть мой мозг
ну разве только через ухо
и только если языком
***
ну и немного джена
поймал однажды скорпи джона
немедля к креслу привязал
и долго вдумчиво со вкусом
искал в его башке мозги
***
и ещё немного джена
итак в траве сидел кузнечик
скарране начали стрелять
вот тут то сикозу а после
джон крайтон бомба хеппи энд

@темы: слэш, Джон Крайтон, Скорпиус, юмор, джен, есть вопрос

---

[igrushka13]

Стилизация под опубликованный на сайте Сай-фай "Дневник Джона Крайтона"

Название: Дневник Крайтона. Униформа Миротворца
Автор: Игрушка
Фандом: На краю Вселенной
Категория: джен
Рейтинг: R
Дисклеймер: Поиграю и отдам

Униформа Миротворца

Что бы вы подумали, увидев человека, полностью затянутого в черную кожу? Да, да, я знаю точно, что бы вы подумали: что ничто садомазохистское ему не чуждо. Хотите прикол? Здесь, у Миротворцев, это зовется военной униформой. Есть, конечно, вариации – черное с красным и красное с черным, и у парадной формы верхняя часть больше похожа на мундир, а не на куртку летчика – но все равно ваша задница окажется туго обтянута кожаными штанами, а у женщин - еще и грудь. Может, я чего-то не понимаю, но о каком моральном облике и боевом духе будет идти речь, когда вокруг разгуливают дамочки-Миротворцы в черной кожаной комбинации и облегающих брюках? Добавьте к этому кучу заклепок, ремней, кобуру на бедрах, винтовку в руках и убийственный огонь в глазах. Чувствуете, как становится жарко? О да, они – горячие штучки. Видимо, у Миротворцев-мужчин что-то не так с мозгами, если они думают о боях, а не о девушках. Фрелл, порой у меня ощущение, что я попал в извращенную земную порнушку с сексом по принуждению и экзекуциями! А если еще вспомнить о мивонках Д’Арго и реакции Заан на солнце… Так, стоп, это из другой оперы.

Кстати, слово «извращенец» как нельзя больше подходит Миротворцам. Я близко знаком с несколькими из них и знаю, о чем говорю: предпочел бы никогда не встречаться с капитаном-маньяком, кожаным садистом-кузнечиком, считающим себя ученым, и канцлершей легкого поведения.

На Земле я слышал такую пословицу: «Встречают по одежке». Она отлично подходит Миротворцам. Встретите себацианина, затянутого в черную кожу, доверьтесь своей первой мысли на его счет и летите как можно быстрее и как можно дальше. Так сможете избежать того дрена, в который вляпался я.

@темы: Джон Крайтон, на русском, джен, фанфикшн

---

Фанфик "Фрелл, дрен, йоц" (юмор)

[igrushka13]

Еще из старого

Название: Фрелл, дрен, йоц
Автор: Игрушка
Жанр: юмор, драбблик
Рейтинг: G
Категория: gen
Герои: Райджел, Д’Арго, Айрин, Пилот, а потом появляется Крайтон…
Предупреждение: огромное количество фарскаповского слэнга, большая часть которого обозначает легко домысливаемые нецензурные выражения
Дисклеймер: Поиграю и отдам
Аннотация: - Всегда есть надежда, что Крайтон не доведет все до полного йоца, - глубокомысленно заметил Райджел.

Фрелл, дрен, йоц

– Здравствуй, полный дрен… – простонал Райджел, глядя в смотровое окно Мойи.

– Ну не такой уж и дрен, – поправил его Д’Арго. – Скорее, фреллец. Забавный такой фреллец. Который всем нам пришел.

– Д’Арго, ну что ты как лаксианская девочка! – поморщилась Айрин. – Можно подумать, мы редко вмазываемся в дрен и к нам нечасто приходит фреллец. Пора бы и привыкнуть. Всего-то легкий йоц.

Райджел взвился на своем летающем троне.

– Полегче, Миротворец! Если тут кто и знает, как выглядит йоц, так это хайнир. И я официально заявляю: до йоца этому дрену еще далеко, но дрен тут полный.

– Ладно, дрен так дрен, – Д’Арго тряхнул мивонками. – Но до полного ему далеко.

– Еще не вечер… – в задумчивости произнесла Айрин.

– Что? – лаксианин не уловил сути ее земного высказывания.

– Она слишком много общается Крайтоном, – фыркнул Райджел.

– Я о том, что всегда есть шанс, что кто-то сделает фреллец, дрен и йоц полными, – Айрин не отрывала взгляда от того, что творилось за окном.

– Ха, – буркнул Д’Арго. – Для того чтобы довести ЭТО хотя бы до полного фрелла, нужен особый талант…

Тут лаксианин замер и взглянул на Райджела и Айрин. Себацианка только коротко кивнула.

– О, фрелл… – простонал Д’Арго

– Может, удерем отсюда, пока он не знает? – без особой надежды в голосе поинтересовался Райджел.

Лаксианин тут же заорал в комм:

– Пилот! Срочно! Звездный прыжок. Убираемся отсюда к будонговой матери!

В ракушке затрепетала голограмма Пилота.

– Извините, Д’Арго, – ответил он, – но командор Крайтон просил не улетать, пока он не обследует этот объект. Он уже идет сюда…

– Дрееенн… – выдохнул лаксианин.

– На этот раз почти полный, – заключила Айрин.

– Всегда есть надежда, что Крайтон не доведет все до полного йоца, – глубокомысленно заметил Райджел. То есть ему самому это казалось глубокомысленным замечанием, но Айрин и Д’Арго почему-то с сомнением уставились на него.

– А что? – пожал он плечами. – Хайниры вообще славятся своим оптимизмом.

Айрин кашлянула, Д’Арго нахмурился и в задумчивости погладил свой меч.

– Ну, бывали же случаи, когда Крайтон останавливался на уровне фрелла и не доводил все до дрена, – засуетился Райджел на своем кресле.

– Серьезно? – Айрин недоверчиво вскинула бровь.

– Может, Твое Обжорство съело что-то, ослабляющее память? – проворчал Д’Арго. – Ты б лучше смотрел, что суешь в рот.

В это время на мостике появился Крайтон. Его глаза сияли.

– Вы это видели? – чуть не закричал он.

Лаксианин, хайнир и себацианка мрачно кивнули.

– Сейчас слетаю на Фарскейпе и посмотрю поближе, – продолжил Крайтон.

– Дрен? – шепнул Д’Арго.

– Дрен, – также шепотом согласились Райджел и Айрин.

Не видя воодушевления на лице экипажа, Джон нахмурился:

– Ну, чего вы? Будто прокисшего раслака глотнули. Я же не на Мойе туда лететь предлагаю.

– Вам надо хоть иногда прислушиваться к мудрости Доминара, – тихо пробурчал хайнир исключительно для Айрин и Д’Арго. – Я же говорил, что надежда есть. Видите, он не собирается лететь на Мойе.

Крайтон подошел вплотную к смотровому окну и почти ласково погладил прозрачную поверхность по тому месту, где сквозь нее был виден неровный голубой круг открывшейся червоточины. Будто чувствуя его пальцы, она подергивалась и вздрагивала.

– Кстати… – тихо проговорил Джон. – Я тут подумал на досуге, как к Мойе можно было бы приделать фазовый стабилизатор. Мы бы тогда могли пролететь сквозь червоточину прямо на ней и не превратиться в пудинг.

Лицо Айрин стало совсем бесстрастным, губы Д’Арго начали безмолвно шептать что-то, и явно не молитву. Райджел икнул.

– Пилот мог бы зафиксировать гораздо больше параметров, чем приборы Фарскейпа, – продолжал Крайтон, зачарованно водя пальцами по отражению червоточины. – Ну и само по себе: Мойя живая. Чувства от полета сквозь межпространственный туннель – как спуск с горы на сноуборде по запрещенной стороне. Я хочу это слышать. Хотя бы в пересказе Пилота…

– Кажется, наш дрен стремительно становится полным, – Айрин взглянула на икающего Райджела и шепотом матерящегося лаксианина.

– Д’Арго, – вдруг взвизгнул хайнир, – может, ты его языком вырубишь? Пока не поздно.

– Пилот? – позвал Крайтон в комм. – Как думаешь, к нейрокластеру Мойи можно подсоединить неорганические детали?

– Поздно… – вздохнул Д’Арго. – Даже если его сейчас вырубить, идея уже пришла в его фарботнутую голову, а значит, когда он очнется, то начнет ее воплощать.

– Ты вырубишь его еще раз? – Райджел говорил в полный голос, потому что Джон все равно был занят обсуждением с Пилотом подробностей оснащения нейрокластера Мойи фазовым стабилизатором.

– И буду делать это каждый пол-арна? – поинтересовался лаксианин.

– Не перетрудишься, – фыркнул хайнир. – Зато он не потащит нас в путешествие по червоточинам.

– У него и так с мозгами туго, – Д’Арго покосился на взволнованного Крайтона. – Если я его буду по голове языком стучать, он не только с воображаемым Скорпиусом начнет разговаривать.

– Так! – одернула их обоих Айрин. – Никто никого не будет вырубать языком.

– Откуда такая безответственность?? – возмутился Райджел. – Никто не хочет заботиться о здоровье Доминара.

– Будь реалистом, Райджел, – ответила Айрин. – Если Крайтон и втягивает нас в дрен, то потом успешно находит путь обратно.

– А нельзя сразу перейти к последней части? – поморщился хайнир.

– К какой? – уточнил лаксианин.

– Когда мы съедаем то, что не сожрали пираты, жуки, Миротворцы, небари и прочие, кого не приглашали на Мойю, – надулся Райджел. – Или когда покупаем еще еды на украденные деньги.

– Ладно, – вдруг объявил Джон, прервав их споры. – Сегодня обойдемся без полетов на Мойе. Я осмотрю червоточину на Фарскейпе.

Райджел, Айрин и Д’Арго облегченно выдохнули. Крайтон удивленно взглянул на них, покачал головой и вышел с мостика.

– А дрен-то так и не стал полным, – хмыкнула себацианка. – А ты боялся, Доминар.

Райджел обиженно заерзал на своем троне.

***

– Что происходит, Пилот??? – заорал Д’Арго в комм, когда Мойю стало ощутимо раскачивать и трясти.

– У меня пока несколько версий, Д’Арго, – ответил голос из передатчика. – Мы с Мойей пока не сошлись на едином мнении…

– В двух словах, Пилот!!! – лаксианин споткнулся через стремительно несущегося ДРД.

– Либо мы притягиваем к себе червоточину, – последовал ответ. – Либо она засасывает нас. Хотя второе вероятнее, если учитывать…

– О дрен, – простонал лаксианин.

Он выскочил на командный мостик, где тут же наткнулся на Айрин и Райджела.

– Так кто там что говорил о дрене? – процедил он сквозь зубы, видя, как червоточина быстро увеличивается в размерах в смотровом окне.

– Это йоц, – трагическим тоном объявил Райджел. – Это я говорю вам, как хайнир.

– Где этот фреллов Джон? – в гневе выдохнул Д’Арго.

Ему никто не ответил: Айрин и Райджел – потому что были полностью поглощены зрелищем, а Пилот – видимо, потому что занимался управлением Мойи.

– Полнота этого йоца зависит оттого, куда нас вынесет червоточина, – добавил хайнир.

– Я убью Крайтона, – пообещал Д’Арго не впервые за несколько циклов.

Вдруг голубая пасть червоточины захлопнулась. Вокруг опять был черный космос, чуть менее смертоносный, чем червоточины, но гораздо более привычный. С ним хотя бы было ясно, как себя вести.

Перед носом Мойи возник Фарскейп. Голос Крайтона их комма известил:

– Со мной все нормально, если кто интересовался. Я возвращаюсь.

Айрин улыбнулась, глядя на хайнира и лаксианина:

– Ни фрелла, ни дрена, ни йоца. Учебная тревога.

– Но Крайтона я все равно однажды убью, – пробурчал Д’Арго и с мрачным видом двинулся в свою каюту.

Конец

@темы: Айрин Сун, Джон Крайтон, Райджел XVI, Ка Д'Арго, Пилот, на русском, джен, фанфикшн

---

Фанфик "На круги своя" (спустя цикл после войны Миротворцев)

[igrushka13]

Написано давно, но...

Название: На круги своя
Автор: Игрушка
Жанр: future!fic, попытка засунуть героев в новые приключения
Рейтинг: PG-13
Категория: gen
Герои: Скорпиус, Джек Крайтон, Джон Крайтон, Айрин Сун, Пилот
Время действия: через цикл после войны скарран и Миротворцев
Дисклеймер: Я просто путешествую по краю вселенной.
Аннотация: Джон лишился знаний об оружии червоточин. Древние стерли его память. Они забрали всё, что могло бы вызвать новый апокалипсис. Но Крайтон помнил, что было с Райджелом на выдуманной Земле, как полыхает сознание, когда в него впивается Кресло Аврора, как Скарранский Император разговаривал с Эйнштейном, он помнит все разговоры с Харви и само его существование. Он помнит Айрин с Дарго на руках, когда он показал Миротворцам и Скарранам конец света. Червоточины – уже часть Крайтона. Не только его мозга, а его души. А душу не под силу стереть даже Древним.

На круги своя

You can run on for a long time...
Johnny Cash.
God’s Gonna Cut You Down

Скорпиус медленно вышагивал вдоль строя существ. Офицер-Миротворец семенил за ним следом, резво выкладывая новую информацию. Впрочем, этот офицер интересовал Скорпиуса в последнюю очередь. Как и то, что он говорил. Ученый во всем привык полагаться на себя – на свой разум, свои способности, свое чутье.
– Антропоид, планета XP-6…
Сегодня, как и вообще последнее время, эта пестрая шеренга казалась ему бесконечной. Бесконечно скучной, если быть более точным. Новая партия. Прежде, чем Миротворцы и скарране официально открывали очередные планеты, Скорпиус открывал их для себя. Кто знает, может, на этих забытых дельвийскими богинями кусках фрелла живет что-нибудь стоящее?
– Особых способностей и органов не выявлено…
Но всё это было лишь слабым отзвуком прошлого.
Сейчас, после заключения мира, особо не развернешься. Разработка нового оружия запрещена, поиск способов борьбы со скарранами – тоже. Открытые планеты сразу попадают под протекторат союза Миротворцев и скарран, а против двух самых могущественных военных группировок вряд ли кто-то пойдет в трезвом уме.
– Планета TR-11…
Да, Скорпиус тоже хотел мира. Никто не спорит. Иначе он не гонял бы Крайтона по всей известной вселенной. И делал это не зря, как оказалось. Но сейчас он вынужден был с горечью признаться себе, что в условиях мира ему нет места. Скучно…
– Планета F-10, собственного названия не имеет…
Его роль не была забыта. Теперь он имел все, что хотел и вообще мог бы пожелать. Исследовательские базы, величайшие ученые, любые технологии – ему было доступно все. Но мирные исследования навевали на него скуку. Какой вызов был в разработке нового топлива и регулировании внутренних конфликтов на отсталых планетах? Он знал лишь одну вещь, от которой закипала кровь в его охлажденных венах и на которой Миротворцы и скарране поставили запрет в первую очередь.
Червоточины. Его успех и его проклятье.
Он закрывал глаза и видел, как шутя Крайтон находит путь сквозь «дырявую» вселенную.
Червоточины.
Никто и хранителей нового порядка не хотел повторения Армагеддона, который развязал настырный человечек с отсталой планетки. Тяжело осознавать, что кто-то может обладать силой, способной в микроты уничтожать миры.
Червоточины.
Все проекты, даже транспортные, связанные с червоточинами, закрыли сразу же. Всем было приказано считать вселенную прежней – никаких туннелей в пространстве, никаких полетов сквозь них, никаких Фарскейпов, никакой Земли. Они с радостью сказали бы и: «Никакого Крайтона», - но то, что успел натворить землянин за пять циклов, нельзя было перекрыть простым приказом. Он уже попал в легенды и баллады звездных менестрелей, а такие вещи не стираются даже спустя мириады циклов.
– Планета…
Миротворцам и скарранам пришлось смириться с его существованием. Собственно говоря, они проделали это сразу, как только узнали, что у Джона больше нет знаний о червоточинах. Нет знаний – нет угрозы. Все поверили и вздохнули с облегчением.
Все, но не Скорпиус.
Он остановился перед очередным инопланетянином. Золотая кожа, три глаза, дыра вместо носа. Тусклая испуганная аура. Уродство внешнее и внутреннее. Никаких знаменательных деталей и способностей. Офицер что-то бубнил Скорпиусу о планете, на которой это обнаружили, но ученому ничего такого не было нужно. Как скучно…
– Дальше, офицер Закс, дальше, – привычно приказал Скорпиус. Он быстро двигался вдоль ряда. Миротворец торопливо рассказывал о существах, мимо которых они проходили:
– Планета PG-13, собственного названия нет, население отсталое, находится на первобытном уровне развития, знаний о планете, солнечной системе и звездах не имеют. Особых способностей и органов не выявлено. Планета NC-92… Планета G-12…
Офицер тараторил, как плохо обученный крылатый ребан с Уйкокса. Названия и прочая информация слились для Скорпиуса в единый поток. Скучный поток. Он несся по его течению, не имея сил выбраться. Выбираться тоже было скучно, потому что ничего бы все равно не изменилось.
– Знаний о планете, солнечной системе и звездах не имеют…
Зачем ему вообще этот «смотр»? Все равно в девяносто девяти процентах случаев ничего интересного найти не удавалось. Это уже не было похоже на развлечение или на воспоминание о прошлом, скорее, – на рутинную работу, которую он выполнял с усердием мазохиста. Просто отдать приказ всех убрать, чтобы не сболтнули чего лишнего, и расслабиться с бокалом чистейшего раслака…
Он щелкнул пальцами. Офицер Закс вздрогнул и замолк. Скорпиус небрежно махнул рукой на строй запуганных существ.
– Всех, сэр? – зачем-то уточнил Миротворец. Скорпиус мрачно взглянул на него. А вот Браке не требовалось дополнительных разъяснений…
– А бывало по-другому? – холодно поинтересовался он.
– Нет, сэр, - смутился Закс.
– Тогда что же? – вот так обращаться со старательным Миротворцем тоже было скучно, в общем-то.
– Ничего, сэр. Конечно, сэр, – отчеканил офицер, заметно побледнев. – Понятно, сэр.
Скорпиус стремительно отвернулся и двинулся вдоль испуганной шеренги. Они всегда боялись его. Вполне объяснимо. И даже приятно. Он не испытывал к этим чужим совершенно никакой неприязни. Если появилась хотя бы неприязнь, было бы уже не так скучно. На них Скорпиусу уже не хватало даже любопытства.
– Простите…
Чья-то рука осторожно схватила ученого за кожаный рукав. Скорпиус удивленно остановился. Кто-то попытался задержать его? Забавно. Офицер Закс тут же выхватил пистолет. Скорпиус медленно повернулся к существу, посмевшему коснуться его. Он надеялся, что это будет что-нибудь стоящее…
И разочарованно выдохнул сквозь сжатые зубы – перед ним стояла точная копия себацианина. Высокий пожилой мужчина с седыми волосами и яркими голубыми глазами. Одет он был вполне прилично по сравнению с остальными экземплярами. Хотя бы не шкуры и плетеные ткани. Правда, светлые штаны и куртка казались Скорпиусу смутно знакомыми, но это ощущение было настолько смутным, что он не хотел зацикливаться на нем. Не интересно. Он попытался стряхнуть руку мужчины, но она оказалась на удивление крепкой.
– Зачем нас здесь собрали? Где мой корабль? – заговорил псевдосебацианин.
Скорпиус нахмурился. Говорить с инопланетянином он не собирался – какой смысл говорить с тем, кто тебя не понимает? Ведь им не вводились микробы-переводчики, но информация его заинтересовала.
– Корабль? – Скорпиус повернулся к Заксу. Это было произнесено таким ледяным тоном, что офицер будто с разбегу налетел на стену. Он сглотнул:
– Да, сэр. В наше магнитное поле попал космический корабль нестандартной конфигурации… – Закс сжался, заметив, как хищно сузились глаза полускарранина.
– Вы поймали что-то и не доложили мне? – вот теперь в голосе ученого слышалось любопытство. Офицер дотронулся до воротничка.
– Я хочу, чтобы мне вернули мой корабль, – опять начал говорить мужчина в светлой куртке.
Миротворцы не обращали на него внимания.
– Что еще было в этом корабле? – поинтересовался Скорпиус.
– Ничего, сэр. Мы выдвинули магнитное поле, только опознав в судне конфигурацию, отличную от известных моделей миротворческих, скарранских, небарийских и хайнирских кораблей. Правда, на нем обнаружилось некое подобие хетчевого двигателя. Собственно говоря, этот корабль подходил под описание только одной модели…
– Почему это подобие? – вдруг возмутился инопланетянин. – Мы все сделали точно!
Миротворцы удивленно воззрились на него.
– Вы нас понимаете? – не то спрашивал, не то утверждал Скорпиус и тут же взглянул на Закса: – Вы вводили ему микробы-переводчики?
– Нет, сэр, – он был почти убежден, что воротничок его униформы становится все уже.
– Нет, – тут же вмешался мужчина. – Микробы-переводчики мне ввели раньше.
– Он прилетел на собственном корабле с планеты, настолько продвинутой, что они знают о микробах-переводчиках, и мне не доложили? Возможно, вас не устраивает ваше теперешнее место, офицер Закс?
– Просто, сэр, – Миротворец судорожно сглотнул, – когда корабль этого существа вылетел из… – офицер запнулся, – червоточины, мы не знали, что делать, потому что по приказу Союза их не существует в природе вселенной. А тут еще сканнер идентифицировал конструкцию корабля как Фарскейп. Но ведь этой модели тоже нет… Мы просто… мы решили следовать приказу Союза…
Скорпиус задумчиво потер подбородок рукой в черной кожаной перчатке. Он что-то действительно потерял за этот цикл, если его подчиненные начали безоговорочно доверяться идиотским приказам, а не своим глазам. А еще хуже, что они больше боятся ослушаться этих постановлений, а не его самого. Размышления ученого прервал голос инопланетянина:
– Фарскейп? – возбужденно заговорил он. – Фарскейп-1? Вы его знаете? Вы знаете Крайтона? Вы его видели?
При упоминании Джона Скорпиус поморщился как от зубной боли.
– Фарскейпа не существует, - убежденно высказался офицер Закс. – Упоминание о нем запрещено…
– Как не существует? – возбужденно проговорил инопланетянин. – Не может быть. Он не мог погибнуть…
– Лучше заткнитесь, офицер, – посоветовал Скорпиус Заксу, который еще продолжал бубнить что-то о приказе Союза. Миротворец тотчас захлопнул рот. Полускарранин всегда производил на него неприятное впечатление, но сейчас от него вдруг повеяло холодом и такой властностью, которой он никогда не видел раньше. Закс предпочел не нарываться.
– А чем вам так интересен Джон? – поинтересовался Скорпиус, повернувшись к инопланетянину. – Судя по виду, вы сами с Земли?
Мужчина кивнул.
– Да, я землянин. Я очень надеялся, что червоточина закинет меня туда же, куда и Фарскейп-1. Надеялся, но до сих пор не могу поверить, что это действительно произошло. Я могу увидеть Джона? Ваш подчиненный сказал, что Фарскейпа не существует…
– Мой подчиненный – чистокровный Миротворец, у них тяжело с фантазией, не обращайте на него внимания, – в голос Скорпиуса будто добавили меда. – Фарскейп существует. Давайте вернемся к вам и Крайтону. Вас он интересует просто как представитель вашей расы? Или есть другая причина?
– Я его… – землянин замешкался, потом посмотрел по сторонам и опять на Скорпиуса. – Он показал нам инопланетян, которые выглядят не как люди. Привез микробы-переводчики… Крайтон – первый, кто долетел и вернулся.
– Вернулся? – Скорпиус прищурился, его черные губы сжались. – Долетел и вернулся?
То смутное чувство, что этот человек ему знаком, становился все сильнее. Он вспомнил полет сквозь червоточину к Земле. Он решил не лететь, но само ощущение этой планеты он хорошо знал. Он узнал его раньше, чем все бывшие заключенные, которые побывали на родной планете Крайтона. Землю он увидел до них в воспоминаниях Джона, которые выдирало из него кресло Аврора. И этот человек был там. Всегда. Скорпиус вдруг улыбнулся. Офицер Закс резко отшатнулся от него, а землянин нахмурился.
– Вы – Джек Крайтон, – Скорпиус не спрашивал, он точно знал. Как знал и то, что дельвийские и небарийские богини удачи повернулись к нему сегодня своими бледными лицами.
– Я? Нет… – запротестовал землянин, но ученый прервал его:
– Не надо спорить. Я вас вспомнил. И потом он похож на вас.
Скорпиус ничего не мог поделать с тем впечатлением, которое производило его лицо на землян. Его давно интересовала эта деталь. Возможно, он походил на какое-то существо из земных легенд или же они просто не привыкли к тому, что не все выглядят, как себациане. Надо будет спросить у Джона при встрече. В том, что встреча произойдет в ближайшее время, Скорпиус уже не сомневался.
– Вы… – Джек не знал, что сказать, под взглядом этого существа в черной коже, но желание увидеть сына победило все: – Вы его видели? Давно? С ним все хорошо?
– Было все хорошо, когда я видел его в последний раз, - Скорпиус продолжал улыбаться своими черными губами. – Не переживайте, сейчас у Джона нет проблем.
«Не было», – прошипел голос в его голове. Он целый цикл не имел возможности подобраться к Крайтону. Все связи с Мойей были строго ограничены, без общегалактической надобности общение с Джоном, его семьей, кораблем и бывшими заключенными запрещалось.
– Я хотел бы его увидеть, – заметно волнуясь, сказал Джек Крайтон. – Это возможно?
– Конечно, – кивнул Скорпиус. – Я постараюсь сделать все, что бы это произошло как можно быстрее. Офицер Закс, проводите, пожалуйста, мистера Крайтона в его каюту и найдите в базе данных последнее местонахождение Мойи.
– Но, сэр… – Миротворец чувствовал, что за сегодня уже преступил десяток законов Союза, а сейчас требовалось нарушить основной приказ – никаких связей с экипажем Мойи.
– Да, офицер Закс? – голос ученого был все таким же приторно сладким. – Вам что-то непонятно?
Миротворец несколько секунд молча смотрел на своего начальника. Он работал под его командованием почти цикл, но никогда не видел его таким. Он внезапно понял, почему и как этот полукровка добился такого высокого положения в командовании Миротворцев. Закс заморгал и отчеканил:
– Все понятно, сэр. Ваш приказ – для меня закон.
Улыбка Скорпиуса стала шире. Что ж, скоро он сможет проверить, так ли он хорошо узнал Крайтона за это время. И Скорпиус чувствовал, что Джон не подведет.

***

Айрин спала рядом с ним. Ее черные волосы разметались по подушке. Джон осторожно, стараясь не разбудить ее, убрал непослушный локон, упавший ей на лицо. Айрин улыбнулась во сне. Крайтон замер, но она не проснулась. В кроватке, покачивающейся над полом, заворочался Ди.
– Шшшш… – тихо зашипел Джон, успокаивая сына. Дарго опять засопел.
В их комнате было уютно и тепло. Он как-то раз пытался объяснить Пилоту, что когда он говорит о тепле, это совсем не значит, будто у Мойи проблемы с поддержанием внутреннего климата. Но на этом слове микробы-переводчики начинали сбоить. Крайтон вздохнул: да, тепло в местном понимании слова – просто параметр, оно никак не касалось уюта, а уют здесь скорее связывали с безопасностью. Другой мир – другие правила. Джон пять циклов учился жить по ним, но последнее время хотел чувствовать себя землянином.
Земля… Джон откинулся на подушке, стараясь не потревожить жену, и закрыл глаза. На этом краю вселенной встречались планеты с вполне земной природой, населенные себацианами или другими антропоидными расами. Даже стиль жизни, порой, напоминал ему Землю. Напоминание, но не больше. Когда он думал о своей планете, она представлялась ему девственной, нетронутой жестокими правилами космических сверхдержав. Здесь таких планет не было. Они все знали о существовании скарран и Миротворцев. Он пытался однажды открыть сюда «дверь», но вовремя понял, что Земля не готова.
Перед его мысленным взором внезапно разверзлась другая Земля, реализованная в какой-то иной реальности. Земля, где он не закрыл за собой ту «дверь». Земля под скарранами. Червоточины тогда выплевывали его в разные реальные нереальности. Он увидел бесконечную волну знаков языка Древних и быстро открыл глаза, выдворяя ощущение открывающейся червоточины, которая затягивает его в себя. И он точно знает, где выплывет из нее. Повеяло зимним холодом…
– Ай-ай-ай, Джонни, как ты мог? – проскрипел знакомый голос где-то на заднем плане, и Крайтон почувствовал, как его кожа покрывается мурашками, сердце забилось где-то в горле. Он приподнялся на локте и провел рукой по лицу, прогоняя наваждение.
Джон сел на кровати, уснуть все равно уже не удастся. Он натянул штаны и футболку, сунул ноги в легкие туфли. Он больше не носил кожаную одежду и форменные ботинки Миротворцев. Безопасная домашняя жизнь – безопасная домашняя одежда.
– Командор Крайтон! – раздался резкий голос Пилота.
– Тсссс! – шикнул в комм Джон. – Перебудишь всех! – он выскочил в коридор. – С ума сошел? Давно Ди провода из нейрокластера не выдергивал?
– Командор, – Пилот снизил громкость, – простите, я не подумал…
– Да ладно, брось. Что там у тебя?
– Поднимитесь на мостик. С вами тут хотят поговорить.
– Кто? – Джон стремительно шел по коридору Мойи. – Чиана? Райджел?
Он улыбнулся, представив каждого из них. Они давно не виделись. Он был бы рад поболтать.
– Нет… – Пилота явно что-то смущало. – В общем, тут с нами пытаются связаться с исследовательской базы Миротворцев.
За спиной Чианы и Райджела раскрылась увеличивающаяся пасть червоточины, превращенной в оружие конца света. Крайтон зажмурился, за его спиной кто-то гнусненько захихикал. Джон обернулся, точно зная, что там никого не будет. Коридор был пуст.
– Надеюсь, ты их послал подальше? – нахмурился он.
– Я не знал, как лучше поступить…
– У них же четкий приказ не беспокоить нас. Я думал, Миротворцы и исполнение приказов – одно и то же.
– Просто мы с Мойей решили, что если они связываются, значит, дело может иметь общегалактическое значение, - в голосе Пилота звучало сомнение.
– Зато я теперь общегалактического значения не имею, – Крайтон вышел на мостик. – Пылесос Древних вытащил все знания о червоточинах.
– Я знаю, командор…
– Фрелл, что ты там юлишь, Пилот? – поморщился Крайтон. – Ты же не умеешь врать.
– Это Скорпиус, – раздалось из комма.
Джон провел большим пальцем по губам.
– А этому кожаному кузнечику мог бы просто пожелать оказаться в пасти будонга.
– Он сказал, что у него для вас подарок с Земли, командор, – будто извинился Пилот. – В случае со Скорпиусом это может оказаться правдой, Джон.
Очертания мостика поплыли, золотые стены Мойи вдруг стали голубыми, будто кто-то резко изменил освещение. Бесконечно ветвящийся туннель, в конце которого его ждал отчий дом. Крайтон сердито мотнул головой, сегодня это накатывало слишком часто.
– В случае со Скорпиусом это может оказаться верной дорогой в музей средневековья, в пыточную камеру в качестве экспоната.
«Ты же знаешь, что он прав», – раздался привычный голос за спиной. Крайтон закусил губу. Дьявол, кажется, решил вернуться на свое место на его левом плече. Интересно, если хорошенько плюнуть, он исчезнет?
– Джон… – тихо позвал его Пилот. Похоже, он делал это не первый раз.
– А? – отозвался Крайтон. – Да. Я задумался. Извини.
– Что мне делать?
– Они все еще на проводе?
– Джон, мы слишком далеко друг от друга, чтобы провода способны были нас связать, – меланхолично забубнил Пилот. – Да и сплавов, которые были бы способны растянуться на такое расстояние в космическом вакууме…
– Это идиома, Пилот, – закатил глаза Крайтон.
– Да? – запнулся тот. – Я все время забываю о твоем земном происхождении.
– Пора бы привыкнуть. Ладно, они все еще ждут ответа?
– Да.
Крайтон вздохнул.
– Соедини.
В ракушке сбоку от обзорного окна замерцала голограмма. Потом на месте дребезжания и статических разрядов появилась голова себацианина в форме Миротворца.
– Джон Крайтон? – спросил он и с любопытством начал рассматривать землянина, когда тот кивнул. – С вами хотел бы разговаривать руководитель исследовательской базы Вайнона Скорпиус.
Джон усмехнулся и кивнул еще раз:
– Валяй. Давно не видел этого кожаного уродца. Зови своего начальника.
Миротворец испуганно оглянулся и опустил глаза. Его изображение исчезло. Вместо него появилась до боли знакомая голограмма.
– Здравствуй, Джон, – голос тоже оказался до боли знакомым. Сочетание «до боли» в случае со Скорпиусом воспринималось буквально.
– Привет, мой кожаный друг.
– Рад тебя видеть во здравии, – Скорпиус улыбался, что очень настораживало Крайтона. – Как жена? Дарго?
– Без тебя у всех все отлично, – ответил Джон в тон полускарранину.
– Счастлив слышать. Надеюсь, с Мойей и Пилотом тоже все в порядке?
– Опять-таки без тебя, Миротворцев и скарран у них все прекрасно.
– Не собираетесь завести еще одного малыша, раз уж все так замечательно?
– А ты не собираешься объяснить, какого фрелла ты решил нарушить приказ Союза?
– Ты все также нетерпелив, Джон.
– Могу поспорить. Ты все также безобразен, а я тебя терплю. Но это будет длиться недолго.
Глаза Скорпиуса опасно сверкнули.
– У меня для тебя небольшой подарок, Джон.
– Ты не похож на Санту, Скорпи.
– По-прежнему любишь земные выражения, – черные губы Миротворца продолжали улыбаться. – У меня есть еще одна весточка с Земли. В наше магнитное поле попал занятный кораблик. Думаю, ты можешь сам поздороваться с его пилотом.
Скорпиус отодвинулся, а на экране появилась еще одна фигура. Джон замер. Он столько раз последнее время видел это лицо в своих снах, что сейчас тоже на миг подумал, что спит. Только голос ученого-Миротворца на заднем плане возвращал его к реальности:
– Модель была идентифицирована, как Фарскейп. Корабль вылетел из червоточины прямо перед нашей базой. На его борту оказался один пассажир. Землянин. У него были микробы-переводчики, поэтому мы быстро выяснили…
– Джон… – хрипло проговорил на экране землянин, выглядящий, как его отец. Крайтон вздрогнул:
– Нет.
Скорпиус замолчал.
– Джон, это я, – опять начал землянин.
– Нет! – отрезал Крайтон и перевел взгляд на Миротворца, стоящего сзади. – Ты думаешь, я поверю?
Скорпиус только молча улыбнулся.
– Я не настолько фарботнулся, чтобы поверить, будто это мой отец, – выплюнул Крайтон в голограмму на ракушке.
– Джон, это действительно я, – настойчиво проговорил с экрана землянин. – Мы построили новый Фарскейп после того, как вы улетели. Его дополнили хетчевым двигателем. В той степени, в которой мы поняли твои объяснения, конечно. Я столько ждал…
– Ты не мой отец, – отрезал Джон. «А вдруг?» – голос Харви лизнул его левое ухо.
– Ты не мой отец, – повторил Крайтон, больше для себя, чем для тех, с кем говорил. – Я думал, ты изобретательнее, – он обратился к ученому. – Мозги спеклись без войны?
– Прекрати, Джон! – крикнул Джек с экрана. – Я столько боролся за то, чтобы лететь за тобой, а ты орешь, что это не я?
– Ты бы еще мою мать приплел, Скорпи, – Джон не обратил внимания на слова Джека. – Было бы очень забавно. Обхохочешься.
– Говори со мной, сын! – рявкнул землянин. Крайтон вздрогнул и перевел взгляд на него. Голографическое лицо было до ужаса похоже на его отца. В его глазах действительно светилась живая злость. Но Джон столько раз видел это лицо, за которым крылось что-нибудь другое – скарранские игры с его разумом или оборотни-Древние. Он отвернулся от ракушки. Что за фреллов мир, в котором он не может доверять любимым лицам?
– Джон, – голос Джека гулко звучал на мостике Мойи. – Я не знаю, почему ты не хочешь верить мне. Наверное, у тебя есть причины. Но ты всегда можешь проверить. Что я должен сказать, чтобы ты поверил? В детском саду ты никак не мог подружиться с Джерри Стиджером, миссис Джонсон сказала, чтобы вы держались за руки, пока не сможете уживаться друг с другом. Вечером ты пришел с хорошим синяком под глазом. У Джерри тоже было такое украшение. Что ты хочешь, чтобы я вспомнил?
– Ничего, – Крайтон хмурился. – Ты просто не мог пролететь сквозь червоточину. Червоточины к Земле не существует. Я ее разрушил.
«Вселенная любит постоянство, Джон Крайтон, – от голоса в его голове повеяло арктическим холодом. – Она возвращает то, что было разрушено. Она восстановилась бы даже после глобального уничтожения, которое вы устроили, открыв гигантскую червоточину».
Он почувствовал, как порыв морозного ветра бросил ему в лицо тысячи льдинок.
– Ты знал и молчал? – с горечью пробормотал Крайтон.
– Откуда я мог знать, что ты пытался закрыть червоточину? – спросил Джек, не зная, что сын обращается не к нему.
Черные глаза Эйнштейна ничего не выражали: «Ты сам это знаешь, Джон Крайтон». «Знает, знает, просто не хочет признать», – промурлыкал другой голос. «Заткнитесь оба», – мысленно пожелал Джон.
– Чего ты хочешь? – повернувшись к ракушке, Крайтон опять обратился к Скорпиусу, который внимательно наблюдал за ним. Джон даже спиной чувствовал его улыбку.
– Ты знаешь, Джон, – глаза полускарранина вспыхнули.
– Думаю, я смог бы добраться до тебя на Фарскейпе-2, – улыбнулся Джек. – Ко мне тут хорошо отнеслись, так что, полагаю, никто не станет возражать, чтобы мы встретились. Этот великодушный человек…
– О да, пап, ты встретил самое великодушное существо во всей вселенной, – усмехнулся Джон. – О его великодушии ходят легенды. Видимо, это семейное везение Крайтонов.
– Тем более… – Джек, похоже, был слишком рад будущей встрече, чтобы почувствовать сарказм в тоне сына.
– У меня нет того, что тебе нужно, Скорпиус, – он опять обратился к ученому. – Ты это знаешь. Это все знают.
– Может быть… – палец в черной перчатке коснулся подбородка. – Но они не знают тебя так, как я.
– Привези его, – нажал Крайтон.
– Думаю, я могу сам… – заикнулся Джек, но разговор шел мимо него.
– Лучше тебе самому сюда прилететь, Джон.
– Мне все равно, что ты там себе придумал в своих фрелловых мозгах. Я ничего не помню о червоточинах. Зато я прямо сейчас могу связаться с командованием Союза и рассказать, чем занимается твоя исследовательская база. Думаю, Грайза будет счастлива прихватить тебя за кожаную задницу.
– Мне не хотелось бы их расстраивать, Джон, но они ничего не найдут. К сожалению, они не найдут ни Фарскейпа-2, ни его пилота.
Крайтон увидел, как на экране Джек обернулся.
– Что вы такое говорите? – возмущенно крикнул он.
– Успокойтесь, Джек. И не делайте глупостей, – Скорпиус посмотрел на него. – Думаю, ваш сын будет вести себя благоразумно и до этого не дойдет.
– Но… – запнулся землянин. – Зачем?..
– Джон знает, – Скорпиус взглянул на Крайтона: – Ведь так, Джон?
– Если у тебя мозги перегрелись, засунь их в холодильник. Я уже десять раз говорил, что ничего не знаю о червоточинах. Ты сам знаешь, как работает Эйнштейн и его команда. Они записывают то, что хотят, и стирают это по своему желанию.
– Так же, как они стерли Харви, которого ты тут же восстановил?
– Харви 2.0 – это моя проблема. Видимо, стоит признать: кое-что фарботное во мне живет.
– Но Древние же – величайшая раса. Исправить твое маленькое расстройство психики – для них так же просто, как для хайнира съесть за арн недельный запас пищевых кубиков.
Джек напряженно следил за их разговором, при упоминании о расстройстве психики в его глазах вспыхнуло волнение.
– Что бы ты там себе ни напридумывал, Харви больше нет, знаний о червоточинах нет. Точка. Конец игры. Занавес.
– Что ж… – Скорпиус шагнул ближе к экрану. – Раз ты так говоришь, думаю, мне стоит поверить.
Джон напрягся: что-то явно было не так.
– Хотя тебе давно стоило бы заметить, что я знаю, когда появляется Харви. Все-таки у нас много общего. Но тебе виднее, – слишком легко согласился Скорпиус и продолжил: – Тем более что у меня есть теперь другой источник информации о червоточинах.
Крайтон усмехнулся:
– И что ты получишь? Во-первых, я еще сомневаюсь, что это действительно мой отец, а не твой клон, в который ты вставил мои воспоминания. Во-вторых, даже если это мой отец, – голос Джона предательски дрогнул, – ты получишь конструкцию Фарскейпа, которую ты в основном уже знаешь. Для того чтобы знать, куда тебя вынесет дырявая вселенная, нужно увидеть Эйнштейна.
– Джон… – запнулся Джек: имя великого ученого Земли произвело на него впечатление. Вернее, то, как запросто Джон говорил о возможности встречи с ним.
Но сын продолжал, не обращая на его замечание внимания.
– А старик Эйнштейн не очень-то любит гостей. Особенно после того, сколько раз я ему надоедал.
– Джон, но проверить же я всегда могу, – улыбка Скорпиуса стала похожа на оскал черепа. – И я ведь проверю, чтобы убедиться. Мы его слегка усовершенствовали с тех пор. Оно ждет. У него мало работы в последнее время.
– Ты… – выдохнул Джон. Он почувствовал, что ему впервые за долгое время не хватает Вайноны. Вайноны, упирающийся в обтянутый черной кожей затылок Скорпиуса. Палец нажимал на курок снова и снова. «Он ведь настоящий, – мяукнул тот же голос в его голове. – Это не меня в мусорные баки кидать. Сомневаюсь, что ты сможешь оказаться рядом с ним настолько близко, чтобы успеть выстрелить. Забудь о Джеке. Сунешься на базу – и все законы Союза относительно тебя перестанут действовать». Харви, завернутый в клетчатый плед, покачивался в кресле у камина.
– Зачем тебе все это надо? – хмуро спросил Джон. – Войны же нет. Изучение червоточин запрещено. Надоело быть в командовании Миротворцев?
– Власти никогда не бывает много.
– Тогда зачем?
– В этом мире нет постоянства, Крайтон. Скарране и Миротворцы – не единственные силы во вселенной. Всегда найдутся те, кто захотят выстроить свой порядок. Потом руководство Союза вспомнит, какая мощь кроется в червоточинах. Ты опять попадешь под удар. А если я буду знать все, то смогу его отвести от тебя.
– Какая забота! Сейчас расплачусь от умиления.
– Тебе выбирать, Джон.
– Это все твои гипотезы. Война, которой никогда может не случиться.
Скорпиус невозмутимо пожал плечами.
– У тебя есть три арна на размышление. Если ты не выйдешь на связь, я проверю, что знает о червоточинах твой отец. Жизнь – это колесо, Крайтон. Нужно лишь уметь ждать, когда оно обернется.
Изображение в ракушке исчезло. Крайтон с размаху залепил кулаком по золотой стене Мойи.

***

Харви задумчиво рассматривал карты, лежавшие перед ним на управляющей колонне.
– Знаешь, Джон, ты – удивительный человек.
– Не подлизывайся, – Крайтон сидел на полу, прислонившись спиной пульту, и мрачно глядел на черный космос в обзорном окне.
– Не думай, что это комплемент, – Харви перевернул верхнюю карту в колоде, лежащей сбоку от «косынки». – Просто меня всегда восхищало твое умение вляпываться.
– Без тебя я был бы менее успешен в этом деле.
– Винишь меня? Это так по-человечески – искать крайнего.
– Я не ищу, я нашел. Давно. Ты или твой создатель – без разницы.
– К сожалению, должен тебя расстроить, Джон, – Харви подхватил одну из открывшихся карт и положил ее на другую. – Скорпиус уже давно не при чем. Единственный мой создатель в этой и прошлой версии – ты сам.
– Не надо! – махнул рукой Крайтон. – Я никогда бы тебя не восстановил в здравом рассудке!
Харви отвлекся от пасьянса и наклонился к Джону:
– Ты знаешь ответ на это замечание.
Крайтон со злости двинул в челюсть Харви кулаком, но попал в пульт, отчего взвыл и затряс рукой.
– Вот видишь, Джон, – усмехнулся клон. – Ты и прошлый раз так начинал. Лучше признай, что…
– Заткнись, сморщенная морда.
– Я заткнусь, но я уже здесь, – Харви вернулся к картам.
Крайтон закрыл глаза. Воспоминания и мысли ураганом крутились в его голове.
– Джон?
– Иди к фреллу! – рявкнул он прежде, чем понял, что голос слышится не в его разуме. – Айрин?
Он поднялся:
– Извини, я задумался и не заметил тебя.
– Пилот сказал, что ты с кем-то говоришь, – она взглянула на мертвую ракушку.
– Да… – поморщился Крайтон. – Миротворцы хотели поболтать.
– Поболтать? – Айрин вскинула бровь. – Неужели за цикл в мире и покое мои соотечественники научились это делать?
– Ты же научилась, – улыбнулся Джон и притянул ее к себе за талию.
Харви поперхнулся на заднем плане и уткнулся в карты.
– У меня было больше времени и хороший учитель, – смеясь, она заглянула в глаза мужа, и ее улыбка изменилась, будто она что-то заметила там. – Пилот сказал, что ты и после Миротворцев с кем-то говорил.
– Да так, – поморщился Крайтон. – Старая привычка разговаривать с самим собой.
– Давно этого за тобой не замечала.
– Всё когда-нибудь возвращается. Жизнь – это колесо.
Он нахмурился.
– Чего хотели Миротворцы? – Айрин чувствовала его напряжение.
Джон неопределенно махнул рукой.
– По-моему, Союз запретил все связи с нами, – нажала Айрин.
– Это был Скорпиус.
– Ты пожелал ему оказаться в пасти будонга?
– Пытался.
– Что ему было нужно? – в голосе Айрин послышались нотки офицера Миротворцев.
– Солнышко, давай оставим эту тему? – без особой надежды сказал Крайтон.
– Джон, – тихо проговорила Айрин, – мы как-то обещали друг другу никогда не врать. Давай не будем начинать.
Харви украдкой схватил колоду, нашел нужную карту, быстро положил ее в «косынку» и, озираясь по сторонам, бросил карты на край пульта.
Джон провел рукой по спине жены.
– Это был Скорпиус. Они поймали корабль в магнитную сеть…
– И? – поторопила его Айрин. – Что в нем такого?
– В общем, – запнулся Джон, – это был Фарскейп-2, он вылетел из червоточины. На Земле построили второй модуль после того, как мы улетели. Они даже хетчевый двигатель воспроизвели, представляешь? Ни за что бы не подумал, что земляне в ближайшие сотню лет разберутся хотя бы в десятой части того, что там напичкано.
Его будто прорвало, Айрин в волнении смотрела на него.
– Там был пилот. Просто какое-то катастрофическое земное везение. Это мой отец, представляешь? Фрелл! Нарваться сразу на Скорпиуса.
– Ты связался с командованием Союза? – прервала его жена.
Харви быстро смешал карты на пульте.
– Думаешь, Скорпиус не отрезал этот путь в первую очередь? Я пригрозил, а он сразу же заметил, что, когда комиссия доберется до базы, ни Фарскейпа, ни пилота уже не будет.
– Джон, ты совсем фарбот? – нахмурилась Айрин. – Ты же сам видел, как Древние принимали облик твоего отца. А уж для Скорпиуса смоделировать его голограмму вообще ничего не стоит!
– Да, конечно, – послушно согласился Крайтон и отвернулся к обзорному окну.
– Он просто играл с тобой, Джон, – Айрин положила сзади ему руку на плечо. – Потому что знает, сколько для тебя значит отец. Я только не понимаю, зачем ему это.
«Упомянешь про червоточины, придется рассказывать и дальше, – Харви тасовал карты в руках. – Твоя жена – Миротворец. Бывших Миротворцев не бывает. Она всегда будет думать импульсной винтовкой».
– Совершенно бессмысленно, – опять покорно кивнул Джон.
– И совершенно не в стиле Скорпиуса, – Айрин попыталась заглянуть в глаза мужа, но он отводил взгляд. – Если ты понимаешь, что твой отец – всего лишь блеф полукровки, то зачем так напрягаешься? Чего он хотел?
– Звал на свидание, – попытался отшутиться Крайтон.
– Червоточины, – вдруг проговорила Айрин, и Джон против воли вздрогнул. – Ну конечно! Что же еще. Всегда все дело в них. Скорпиус никак не может успокоиться. Он до сих пор уверен, что ты все еще знаешь, как их открывать и как ими управлять?
Харви дернул за веревочку, и перед ним открылась голубая дыра, куда он сбросил колоду и смахнул пыль с пульта. Получив свою порцию, мини-червоточина закрылась.
– Богатая фантазия, – вяло улыбнулся землянин, упорно рассматривая звезды.
– Джон, что происходит? – наконец взорвалась его жена. – Ты же не знаешь ничего о червоточинах, так?
– Ага... – тихо пробормотал Джон.
– Так? – нажала Айрин.
– Да, – также тихо сказал он. Здесь что-то было не так.
– ТАК? – потребовала она.
– Ну…
– Фрелл, Джон, что происходит? Только без недомолвок! Скажи, как есть.
Харви вытащил из кобуры импульсный пистолет и лизнул зарядник перед тем, как вставить его в рукоятку.
– В общем, я кое-что вспомнил, – Джон наконец повернулся к ней.
– Что именно?
– Червоточины. Это произошло случайно. Помнишь, Ди сидел в Фарскейпе? Мне вдруг представилось, как был бы рад отец узнать, что у него есть внук. Так захотелось сесть и полететь к Земле.
– Я могу представить…
Харви приставил пистолет к виску.
– Понимаешь, я столько о них не вспоминал, а тут Земля, отец, наш полет, другие реальности… В общем, с того времени, как только я попадал на мысль о Земле, сразу вылезали и червоточины. Автоматика. Будто у меня в голове так и остались те дороги, которые были заполнены знаниями о них.
– Ты сам себе хозяин, Джон, – хмурилась Айрин. – Ты сам решаешь, о чем думать, а о чем – нет. Неужели ты так часто размышляешь о Земле?
– Я не знаю, как объяснить. Сначала я принимался о них думать только с воспоминаний о Земле, но потом…
– А было еще и потом?
Палец Харви задрожал на курке.
– Было. Айрин, у меня большинство воспоминаний о тебе, о Ди, о Мойе, да обо всем вообще связано с червоточинами. Они вылезают везде.
– Хорошо, – напряженно кивнула Айрин. – Ты вспомнил червоточины. Но это же всего лишь слово.
– Слово, за которым я вижу путь.
– То есть ты…
– Да, сейчас я уже знаю, как они открываются, куда ведут, как собирается двигатель смещения и прочий дрен.
– А оружие? – в голосе жены слышался лед.
– Ты с Дарго на руках, крейсеры Миротворцев и скарран, собирающиеся уничтожить друг друга… Я почти сразу попадаю на мысль о червоточинах как оружии. Я знаю, как открывать такие дыры.
Пистолет Харви оглушительно шарахнул. Из ствола вырвалось облако черного дыма, клон закашлялся.
– Чем ты думал, Крайтон?? – крикнула Айрин. – Видя меня и Дарго, ты должен был перестать думать о червоточинах! Тебе было мало того, что было тогда? Соскучился по креслу Аврора? В твоих мозгах больше дыр, чем в этой «червивой» вселенной!
– Айрин, я не хотел…
– Если не хотел, то и не делал бы!
– Айрин…
– Опять, Крайтон, опять! Ты же обещал. Ты каждый раз сам суешь голову в пасть кидвы и еще устраиваешься поудобнее! Только на этот раз есть отличие, Джон!
– Я не собираюсь…
– Собираешься! Уже собрался. Только на этот раз все не так, Джон. Я хочу жить в мире. С тобой и Ди. Ты помнишь о Ди? Хочешь для него судьбу Джоти?
– Ты же знаешь, что нет.
– Да? Уверен? А может быть, тебе захотелось вернуть время приключений? Спустя циклы мне тоже весело вспоминать о чокнутых генетиках, о Катраци, о Теневом хранилище, о корешах, калишах и Арнеске. Но я еще помню, как это было страшно и безнадежно тогда. А ты должен помнить о кресле Аврора.
– Я помню, Айрин. Поэтому не сел в модуль и не кинулся брать штурмом базу Миротворцев.
Он приблизился к ней и осторожно дотронулся до руки. Себацианка молчала.
– Значит, ты разговаривал с Харви? – вдруг спросила она. Клон, пытавшийся прочистить ствол после неудачного выстрела, вскинул голову и начал озираться по сторонам. Заметив Айрин, он отбросил пистолет в сторону, лизнул руку в кожаной перчатке и начал приглаживать несуществующие волосы. Его лицо расплылось в натянутой улыбке.
– С чего ты взяла? – начал Крайтон, но тут же смутился, увидев выражение лица жены. – Да, в общем.
– Ну конечно, где червоточины, там и его кожаная и’има…
Харви покрутился, рассматривая свою спину.
– Это вышло случайно.
– Прекрати. Я уже все слышала про твое случайное воспоминание о том, как уничтожить вселенную.
– Ну да, – усмехнулся Крайтон. – Он вылез сразу за червоточинами.
– Тебе что, скучно без него? – Айрин грустно смотрела на мужа. – Порой я не понимаю тебя, Джон.
– Айрин, все нормально, – Крайтон опять притянул ее к себе, но чувствовал, что что-то изменилось. – Он не будет мешаться.
Сзади Харви раскрылась червоточина и проглотила его.
Себацианка покачала головой:
– Я помню, что он творил тогда… Но, знаешь, Джон, на самом деле меня волнует не совсем это.
Крайтон провел рукой по ее волосам.
– Меня волнует, – продолжала Айрин, – что ты не рассказал мне об этом давно. Я не хочу делить тебя с твоим воображаемым другом, но чувствую, что это уже происходит. А еще нужно будет делить тебя с твоей жаждой приключений. Со Скорпиусом и его Джеком Крайтоном…
– Нет, нет, нет, – замотал головой Джон.
– Не надо, – Айрин выскользнула из его объятий. – Пойду посмотрю, как там Ди.
– Кстати о Джеке, – он бросил ей вслед. – Червоточина действительно открывалась, я знаю. И это действительно мой отец.
Айрин не остановилась.

***

– А чего ты ждал?
Харви выскользнул из-за спины, как только Айрин исчезла за поворотом коридора. В руках он держал огромный плакат с надписью: «Чего хочет Крайтон? Дайте ему это!»
– Не знаю.
– Гениальный ответ, – клон потряс лозунгом. – Пять за сообразительность.
– Почему всегда все так сложно? – Крайтон опять устроился около управляющей колонны. – Почему Фарскейп не мог вылететь здесь? Почему мой отец наткнулся именно на Скорпиуса? Наверняка, Эйнштейн сейчас сидит на своем айсберге и ржет до слез.
– Смеющийся Эйнштейн – это страшно, – Харви оперся на палку с плакатом. – Как там сказал Скорпиус? Оборот колеса. Видимо, в этой точке червоточины и он связаны намертво.
– Ага, вселенная опять надумала взбеситься. А я даже не представляю, что делать.
– Как всегда, Джон, как всегда, – вздохнул клон и выбросил плакат. – Пора бы привыкнуть, что гениальные идеи тебя озаряют в последний момент, когда уже почти ничего нельзя исправить.
– И что ты предлагаешь? Подождать?
– Ждать не надо, – раздался уверенный голос Айрин. Джон опять пропустил ее появление.
Он встал и удивленно уставился на жену. Себацианка была затянута в черные кожаные штаны и куртку. К бедру крепилась кобура с импульсным пистолетом.
– Одевайся, – она бросила Крайтону его футболку, брюки и кожаный плащ. – Заскочим на Хайнирию, а потом выясним отношения со Скорпиусом.
– На Хайнирию? – переспросил Джон, натягивая черные штаны.
– Дядюшка Райджел соскучился по Дарго, – усмехнулась Айрин и поставила перед мужем ботинки с высокой застежкой.
– Неужели Его Императорское Величество решили стать нянькой?
– Ага, только Его Пожирающее Величество еще не решили, на Мойе заниматься этим или дома на Хайнирии. Он тебя хорошо знает, поэтому представляет уровень активности Ди.
– А Чиана?
– Она как раз гостит у доминара, – Айрин оценивающе осматривала мужа. – Все-таки то, чем мы занимались из-за тебя пять циклов, - это наркотик, покруче бабулиных грибов.
Крайтон пристегнул к бедру кобуру с любимой Вайноной.
– Значит, банда в сборе?
Харви, исчезнувший, когда вошла Айрин, появился опять. На этот раз в каске, бронежилете и с базукой в руках. «Где тут лишние базы Миротворцев?» – заорал он. Джон ухмыльнулся. Айрин положила руку ему на плечо:
– Ты уверен в том, что это твой отец?
– Да.
– Значит, возвращаемся на круги своя.
Крайтон кивнул голограмме Пилота, появившейся в ракушке, и через пару микротов Мойя ушла в звездный прыжок.

Конец

@темы: Айрин Сун, Джон Крайтон, Харви, на русском, джен, фанфикшн