Над космосом. Первая часть.
Автор: Дикий Билл
Пейринг: Скорпиус/Брака, Скорпиус/Брака/Крейс.
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: Некачественная порнуха, лол. Бред. Отрытое в забытой Б-гом папке старье. А еще планируется несколько частей, так что вообще отлично.
Лейтенант Брака снова за завтраком почти не ест. Лейтенанта что-то опять беспокоит: очередное сложное задание, едва заметная головная боль, сомнения всякие разные... ну, странное состояние Скорпиуса в последнее время, какой-то слишком живой огонь в этих холодных прозрачных глазах, но это уже так, не к месту.
Лейтенант Брака всегда искренне улыбается, слыша похвалу в свой адрес, по возможности бережет свою репутацию, всё делает так, как велят. Но рядом со Скорпиусом теряет любой рассудок - морщинки радости, лучиками, у глаз, немного срывающийся голос, какое- то почти неприкрытое обожание. Но это так, уже другое.
читать дальше
Лейтенант Брака - виноватые глаза побитой собаки, стоит что- то сделать не так, а в иной раз - почти откровенное презрение в изгибе усмехающихся губ. Приторно-издевательски ложная вежливость тона.
Лейтенант Брака выглядит одновременно очаровательно наивным - ну, там, - тонкие губки, способность вспыхивать, особо смущаясь, бледная кожа, породистый носик, милые сияющие глазки. При этом - надменность даже в самой робкой улыбке, взгляд существа умного, скорее даже - сообразительного, но коварного.
Но лейтенант Брака не всегда был лейтенантом.
Это всё Скорпиус, да, а вот эта скотина, Байлар Крейс, вряд ли повысил бы его. В ближайшее время - нет, уж точно.
Зато теперь лейтенант Брака горд, как никогда - он весь просто сияет, ну а когда видит Скорпиуса...
Так вот.
Скорпиус.
Брака так жмётся к нему - того и гляди начнет бесстыдно, при любом кол-ве миротворцев вокруг, тереться пахом о его бедро. Ну, лейтенант Брака, так нельзя - останавливает его назидательный голос рассудка, и тот виновато опускает глаза. Он не против того, чтобы действительно сделать это, нет, он даже очень за.
Он просто спит и видит, как этот грозный, этот непредсказуемый, этот неповторимый, пугающий, замечательный Скорпиус хрипло шипя, глухо рыча от яростной страсти имеет его - грубо и порывисто, навалившись на него сверху. И просыпается, соответственно, на пропитанных спермой простынях, такой счастливый, смущенный и беззащитный, что при таком-то зрелище встанет и не у самого Скорпиуса.
Брака в очередной раз вспоминает свои сны и стыдливо опускает мутноватые глазки в тарелку с почти нетронутым завтраком.
Как бы только Скорпиус не заметил, уж он-то тварь проницательная, даже очень.
Нет, естественно, Брака не называет его тварью, Брака никогда и не подумает о своем повелителе плохо. Всё в нём вызывает исключительно дикий восторг: ну подумать только - Брака, так подло бросивший Крейса ради собственной выгоды, прикрываясь моралью миротворца, привязался к кому-то так, что готов хоть сейчас напрочь забросить свою должность, а то и вовсе уйти с поста! Забавно.
Очередной сон - Брака стоит на коленях перед своим господином, едва ли решается поднять на него глаза. Тот задумчиво усмехается, пронзая его до дрожи своим невероятно ледяным и в то же время внимательным, очень внимательным взглядом, после чего говорит - тихо, спокойно, вкрадчиво, этим своим голосом, при одном звуке которого Брака практически теряет рассудок.
- Лейтенант, - насмешливо, но без угрозы.
- Сэр? - срывающимся полушепотом.
- Сегодня я более, чем доволен Вами.
Прохладные пальцы, обтянутые чёрной кожей, легко касаются его пламенеющей щеки и он, судорожно сглотнув, закрывает глаза, невольно выдыхая. И слышит тихий смешок, слетевший с губ, к которым так боится и одновременно так жаждет прикоснуться...
Его мысли, пока ещё очаровательно-невинные, враз прерывает рука, мягко опустившаяся ему на плечо. Брака вздрагивает, но не спешит оборачиваться. Он не может не узнать эту руку.
- Как продвигаются поиски левиафана? - губы Скорпиуса, черт возьми, находятся в опасной близости от его уха, а потому думать и, одновременно с этим, владеть собой становится ужасающе тяжелой задачей.
Скорпиус не замечает предательски пробившегося на скулах своего подчиненного румянца и не видит откровенного стояка, эрекции, вызванной одним лишь невинным прикосновением его ладони.
-Д.. да, сэр, - тихо произносит Брака, опуская глаза, с огромным трудом сдерживая себя, чтобы не сползти под стол, или же не застонать в голос, в конце концов, пальцы Скорпиуса всё так же касаются его напрягшегося плеча.
Скорпиус недоумевающе усмехается, чуть склонив голову набок. Пытается посмотреть лейтенанту в лицо.
- Я спросил, как продвигаются поиски левиафана на котором, как нам известно, находится Джон Крайтон. Ответ "да", к сожалению, не удовлетворил моего интереса, лейтенант.
Брака вспыхивает, нервно закусив губу.
- Простите, сэр, - как бы уверенно и спокойно ни пытается говорить Микло, а всё равно голос немного дрожит, заставляя лейтенанта возненавидеть себя. - Я просто не расслышал вопроса, заданного Вами. Мои люди идут по следам Мойи, но где она точно нам... пока не известно.
Пауза. Чудовищная, сладкая мука Браки: неудобство, стыд, возбуждение.
Короткий смешок. И холодная ладонь, прямо как в том самом сне, касается его щеки. Дыхание лейтенанта сбито, зрачки расширены, губа закушена до крови. Пальцы ложатся на его подбородок, cлегка тянут его, Брака вынужден повернуться к Скорпиусу и глядеть на него, ощущая всю свое беззащитность, все свое бессилие, все свое возбуждение.
- Смотрите на меня, когда я говорю с Вами, лейтенант.
Холодные глаза глядят на него с микрот.
Тихо, еле слышно, так, что при желании можно решить, что послышалось вовсе, перед тем, как уйти, как всегда, не оборачиваясь:
- Мне нравятся Ваши глаза.
И лейтенант Брака замирает, глядя ему вслед.
Лейтенант Брака смущен, ошарашен, поражен, счастлив.
И, естественно, он не видит того, как странно и как задумчиво одновременно смотрит на него капитан Байлар Крейс, достаточно давно наблюдавший за ним откуда-то из тени, сквозь шныряющих туда-сюда по общей столовой миротворцев.
*
Это была ночь, и Крейсу не спалось. Он ворочался с бока на бок, досадливо морщился, каждый раз все более убеждаясь в том, что в ближайшее время заснуть ему не удастся.
В конце концов, устав бороться с самим собой, он уставился в потолок и тяжело вздохнул.
То, что он видел сегодня, вернее то, в чем он убедился окончательно этим утром, не позволяло ему сейчас спокойно спать.
Он с самого начала что-то подозревал, эти двое вели себя странно, но это казалось невозможным, а потому всё вечно приходилось оправдывать: Скорпиус ненормальный, непредсказуемость - фундамент его натуры, и все его странные взгляды, эти выходящие за рамки обычного общения между двумя мужчинами прикосновения - для него лишь простое обращение с подчиненным, коим он вполне доволен, и в этом случае это лейтенант Микло Брака; Брака - существо, подстраивающееся под любую ситуацию, однако же выбирающее то, что лучше для его шкуры и карьеры. Чего ж тут еще говорить?..
Но что же тогда между ними творится?
При его начальстве, начальстве Крейса (чего уж там, его звание капитана нынче только красивое дополнение к имени, теперь-то всё здесь зависит от Скорпиуса) Брака никогда не смотрел ни на кого так, как смотрит сейчас на этого полукровку.
Да чего там - он того и гляди просто встанет перед ним на колени и с готовностью отсосет, пусть даже через этот дурацкий костюм!
Да и Скорпиус, конечно, тоже пускает слюни и горит желанием то ли облапать, только истрахать своего лейтенанта до смерти.
Досадливо поморщившись, Крейс сплевывает на пол.
Отвращение к себе самому прожигает его не меньше, чем негодование, вызванное поведением этих двоих - у него сейчас чудовищный стояк и страшно чешутся яйца. Пару секунд он еще держится, страдальчески сведя темные брови, кусает в очаровательной робкой нерешительности губы, после чего касается ладонью паха - через одеяло. Тихонько стонет, хочет еще, повторяет.
Рычит сквозь зубы, проклиная разом Браку и Скорпиуса, этих двоих, каждому из которых он чудовищно завидует, потому что эти двое просто невероятно хороши: как бы не отталкивали поначалу вид и повадки Скорпиуса, но теперь они просто дико возбуждают - голос, мимика, любое проявление ее проявление, это его лицо, на которое прежде не хотелось и смотреть, а теперь он, Байлар Крейс, спит и видит его в каких-то сантиметрах от своего; каким бы мешком дрена не казался ему Брака, но такого вот мерзавца просто зверски хочется приковать наручниками к стене как-нибудь так, чтобы руки были над головой, а затем щупать его всего, целовать и вылизывать, пока он не кончит, зажмурив эти свои темные мутные глазки.
И потому, что он точно знал - эти двое того и гляди будут вместе - ходить рядом, вульгарно обнимаясь, и чуть ли не лизаться на глазах у всех миротворцев, - вот, уже сегодня в столовой Скорпиус свою прелесть тискал, а он, Крейс, так и будет только похотливо глядеть на них исподтишка, да мечатать по ночам о том, как кто-нибудь из них трахнет его в задницу, потому как при одном только взгляде на них вдвоем начинает чесаться простата, и сидеть неподвижно становится ужасной пыткой.
На смуглых скулах Крейса проявляется румянец, он касается себя все более настойчиво. Широкая ладонь ложится на член, он сжимает на нем горячие пальцы и яростно дрочит, кусая подушку, он скалит зубы и жмурится, и пальцы другой руки уже скользят между его ягодицами. Одеяло, фрелл бы его, впрочем, побрал, съезжает в сторону, черные волосы разметались по подушке.
Капитан хочет горячий член в себе, трущегося о его простату и, пожалуй, хоть одно легкое поглаживание груди, живота, - плевать, хоть одну, пусть даже насмешливую, но ласку. Ласку Скорпиуса или же лейтенанта по имени Брака.
*
Капитан Байлар Крейс ласкает себя каждый вечер.
Камеры, крохотные устройства повсюду на корабле, не подводили Cкорпиуса, и он с огромным удовольствием наблюдал невероятное - эта сволочь, этот храбрый глупец, это животное, эта темноглазая красота ласкает себя так, словно жаждет быть нежно вытраханным, и Cкорпиусу нравилось это, да, хоть поначалу он и был удивлен.
Скорпи не верил в то, что Крейс может там что-нибудь придумать, нет, скрытые камеры не совсем из недоверия к Байлару тайком украшали его комнату - ему было просто любопытно, что капитан проделывает наедине с собой.
Сначала это был чисто издевательский интерес, - опускать это глуповатое чудо ему нравилось, гнев Крейса, плохо скрываемая обида Крейса - это было несомненно очаровательно.
Скорпиусу с самого начала хотелось швырнуть его на пол и выпороть, плотоядно скаля зубы, при всех, абсолютно всех миротворцах, чтобы стыд и ярость пламенели в нем так же, как рубцы на великолепной заднице. Чтобы тот рыдал - безудержно и сдавленно, как тогда, в Кресле Авроры.
Однако потом, пронаблюдав за тем, как смуглые пальчики, ласкающие анус, доводят громко стонущего капитана до пика наслаждения, Скорпиус придумал ему пытку поинтереснее и послаще.
Да, насадить на член капитана Крейса, иметь его беспощадно и долго-долго-долго.
Усмехнувшись, Скорпиус направился было в сторону его комнаты, но вдруг остановился около двери в спальню Микло Браки.
Была ночь, в коридоре царила тишина. Брака, наверное, спит, но его не особо смущает это.
А вот бедного лейтенанта это смутит, и только ради этого Скорпи готов зайти в эту самую комнату. Cмущение Браки ему просто безумно нравилось, как и, кстати, любое его проявление страха.
Сразу хочется прижать эту тварюгу к себе, долго шептать ему на ушко много всякой ласковой бессмыслицы, а затем, уже полностью подчинив своей воле, нежно довести до оргазма.
И никто ему, Скорпиусу, и не запрещал этого делать. Да и не запретит.
Почему же тогда он так долго откладывал это? Он же сильно этого хотел, он же часто об этом думал.
Просто Скорпиусу хотелось выждать. Немного, может быть, помучить себя, но ведь получить желанное сразу - это же не так замечательно, не так прекрасно, не так долгожданно, как когда выжидаешь, откладывая.
Дверь не заперта, что странно для бдительного лейтенанта Браки.
Хотя, будь она хоть сто раз закрыта, Скорпиус смог бы открыть ее, и совершенно бесшумно.
Увы, Скорпи и не догадывается о том, что его лакомый кусочек, его маленький лейтенант из какой-то совершенно очаровательной наивности никогда не закрывал дверь только потому, что скорее даже мечтал, чем надеялся, что он, Скорпиус, когда-нибудь зайдет сюда, к нему.
И это все несмотря на то, что Брака все же старался быть осторожным, мало доверял подчиненным, был, вроде как, недоверчивым...
Скорпиус качает головой, смеется. Подходит к ложу, где трогательно свернулось калачиком его чудо.
Брака спит нервно - хмурится, дышит сбивчиво, сжимает губы. Ладонь с тонкими прелестными пальчиками лежит на подушке, рядом с лицом, и даже в полутьме видна серебристая ниточка слюны возле ногтя - на указательном пальце и большом. Скорпиус умилен. Он присаживается рядом. Одеяло немного сбилось, чуть-чуть съехало в сторону, и даже невнимательному взгляду открывается - совсем немного - нежная, практически белая в этой темноте спинка.
Скорпиус наклоняется к нему и, кончиками пальцев в черной коже, проводит по трогательной косточке, обрисовавшейся на шее при этом нервном наклоне головы. Скорпиус смотрит на Браку с горячим нежным вожделением, и тот ошарашенно замирает, когда изумленно распахивает недоверчивые глаза, потревоженный неожиданной лаской.
-С.. сэр?.. - срывающимся шепотом, как вслепую протягивая робкую ладошку к его лицу. Он думает, ему это снится, и Скорпиус глухо то ли рычит, то ли мурлычет от умиления, подставляя лицо этому робкому прикосновению.
Да, точно, это снится ему, Браке. Такого же просто не может быть. Но вот в его снах...
И пальцы лейтенанта гладят скулу Скорпиуса, ласкают впалую щеку, касаются его губ. Брака проводит по ним самыми кончиками пальцев, старательно очерчивая их контур, и Скорпиус судорожно и как-то радостно выдыхает. Да. Скорпиусу это невероятно нравится, ему хочется еще - он и не представлял, какие у Браки нежные чуткие пальцы, какими он может смотреть глазами...
- Лейтенант, я здесь, Вам вовсе не снится это, - говорит Скорпиус, внимательно глядя ему в глаза, осторожно касаясь губами ладони на своей щеке.
Брака вздрагивает, но рука остается на месте.
Брака, думающий, казалось бы, только о своей карьере, надменно-подлое существо, жестоко убивающее, не ощущая никакого укора совести, сейчас плавится и тает здесь, под ним, глядя на него снизу-вверх полными слез, страха и радости глазами.
Скорпиус устраивается рядом, его охватывает какая- то невероятная нежность, и он гладит эти послушные волосы и губами прижимается к горячему лбу своего лейтенанта. Тот сбивчиво дышит, обвивает талию Скорпиуса дрожащими руками, шепчет, тварь такая:
- Прошу Вас... пожалуйста, сэр... - и голос его предательски вздрагивает, он тихонько стонет всем своим обнаженным телом вжавшись в своего господина, с сонной доверчивостью прижимаясь своей щекой к его подбородку.
Ладонь Скорпиуса ложится на его талию, скользит вниз, по бедру, отчего Брака невольно жалобно скулит, вжимаясь в него плотнее, вздрагивая всем телом, и гладит напрягшиеся под ней ягодицы.
В ответ Брака издает то ли стон, то ли всхлип, после чего вдруг подается ягодицами к ласкающей руке.
Скорипус тихо смеется, прижимает к груди голову Браки, нежно перебирая пальцами его волосы, поскольку знает, как тот смущен, и не хочет вспугнуть его внимательным насмешливым взглядом и откровенным похотливым желанием, пылающим в глазах. Сначала он мнет ладонью упругую прелестную задницу, затем пальцы его любовно потирают область между ягодицами его подчиненного, обводя по контуру вход, и Брака бесстыдно прогибается им навстречу, умоляя его проникнуть внутрь.
- И Вам совсем не страшно, лейтенант? - Cкорпиус хрипло смеется, языком лаская мочку уха своего подчиненного.
- Нет, сэр... - задыхается тот, - ... пожалуйста сэр, сделайте это со мной... я так хочу этого, сэр..
- Какая же ты шлюха, Брака, - рычит Скорпиус, от нахлынувшей страсти теряя всякий контроль над собой, и входит в него сразу двумя пальцами, одновременно целуя его в висок.
Лейтенант приглушенно воет, практически насаживаясь на эти пальцы, прося еще и еще, а когда растягивающие его холодные пальцы находят простату и ритмично на нее надавливают, он теряет голову, он почти кричит, он стонет, и в нем столько похоти, столько страсти, столько смущения и искреннего обожания, что Скорпиус как может ускоряет движение, бьется в него беспощадно и яростно, хрипло дыша ему куда- то в шею.
Скорпиус чудовищно возбужден, этот прекрасный беззащитный мерзавец, это полностью его существо, эта немыслимая прелесть заводит его просто до безумия. Скорпиус жалеет о том, что не видит сейчас его напряженной задницы, его сужающихся мышц у ануса, теперь, когда он кончает. Густая, вязкая, теплая сперма. Великолепная настолько, что он, Скорипус, опускается вниз и слизывает ее всю - c бедер и внутренней их стороны. Кожа у Браки изумительно нежная, он вздрагивает и что- то жалобно хнычет, когда язык Скорпиуса осторожно касается ее.
Сперма, сладковато-горькая на вкус, лейтенант умоляет своего хозяина этого не делать - он смущен тем, что его повелитель, его Скорпиус, c такой неистовой страстью упивается его семенем - семенем всего лишь подчиненного, Микло Браки, но, в то же время, лейтенанту это безумно нравится.
Наконец, Скорпиус облизывает губы, оказывается около своего чуда, гладит его по щеке, заглядывает в глаза, еле слышно произносит:
- Cегодня Вы поразили меня, лейтенант. Признаюсь, тогда, в столовой, мне безумно хотелось Вас. Просто как никогда раньше.
Скорпиус усмехается.
И Брака глядит на него с микрот и не знает, что и сказать - изумленный, уставший и безмерно счастливый, он буквально тут же впадает в сладкий спокойный сон.
И Брака улыбается во сне, и Брака утыкается носом в грудь Скорпиуса, Брака впервые за долгое время спит спокойно.
Скорпиус доволен. Это было просто потрясающе, и он кончил вместе с Бракой, даже не помогая себе рукой. Брака был потрясающим.
Но, перед тем, как заснуть, прижимая драгоценное тельце к себе, он, все же, настороженно прислушивается. Но затем лишь тихо хмыкает: то ли еще было, показалось.
А у двери в спальню Байлар Крейс еще с микрот нервно кусает губы, прежде чем направиться к себе.
*
Увы, Крейс не слышал ничего, разве что в определенный момент - едва различимый звук, похожий на стон, из спальни лейтенанта Браки.
Крейсу просто не спалось, он бродил по коридору когда-то его корабля, томимый неясным желанием: встретить Скорпиуса или Браку. А еще лучше - этих двоих вместе.
Стонал ли Брака во сне от неприятного сновидения, или же занимался самоудовлетворением как он, Байлар, Крейс не знал. А хотел бы.
В любом случае, он принял твердое решение - понаблюдать как-нибудь за ними обоими, когда они будут вдвоем.
И убедиться во всем самолично.
А Брака проснулся - уже один, и только небольшие пятнышки засохшей спермы на простыни да странное, немного болезненное ощущение там, внутри него, свидетельствовали о недавнем присутствии Скорпиуса здесь, о невероятных событиях прошлой ночи.
Голова раскалывалась. Что делать, как вести себя дальше, он не знал. То, как будет вести себя Скорпиус - тем более. А ночь была прекрасна. Лейтенанта терзали противоречивые чувства. Ему было одновременно и тревожно, и радостно. Ему было холодно.
*
Лейтенант Брака был в отчаянии.
Прошло почти два дня, и все было так, как раньше. Только хуже: Скорпиус больше не прикасался к нему, не говорил с ним лично, только иногда, по крайней нужде, и то лишь тогда, когда это касалось заданий. Глаза его смотрели будто бы сквозь него, а в голосе больше не было тех обожаемых Бракой интимных интонаций.
Лейтенант ласкал себя, как одержимый, все так же оставляя дверь незапертой по ночам, вспоминая каждую ласку, каждое слово Скорпиуса в ту ночь, когда... когда они... а было ли это вообще? Ведь сны Микло достаточно ярки, чтобы иногда сдуру принять их за реальность, но ведь этого просто не могло не быть...
Или могло?
Брака паниковал, он не знал, как поступить.
Ну, ясен фрелл - подойти к Скорпиусу, но о чем с ним говорить?
Как говорить с ним, когда не знаешь точно, было ли что- то в ту ночь, или же это все просто его фантазии?..
Крейс, впрочем, тоже чувствовал себя странно. Создавалось впечатление, будто бы Скорпиус чуть ли не нарочно избегает Браку, а тот чуть ли не бегал за ним: смотрел во все свои грустные блядские глаза, вставал к нему поближе, и все "сэр" да "сэр", даже когда причины особой что- то говорить нет, лишь бы хозяин ему хоть как- то, но ответил.
Теперь в том, что что- то есть между этими двумя, Байлар не сомневался. Другой вопрос - что между ними произошло?
- Сэр, - нерешительно, предварительно коротко кашлянув.
Они оба одни здесь, в небольшом зале, где раньше миротворцы хранили оружие, а теперь почти совершенно пусто. Пара кресел, небольшой столик и ящики со взрывоопасным содержимым.
Скорпиус стоял спиной к Браке, задумчиво разглядывая стену.
- Да, лейтенант?
- Зачем Вы.. - запнулся тот, но продолжил, - .. позвали меня сюда?
Скорпиус презрительно фыркает и усмехается, резко поворачиваясь к этому растерянному чуду.
- А как Вы считаете, лейтенант? - голос его звучит едко, он говорит почти шепотом, взглядом прожигая очаровательно-испуганное личико напротив.
-Я.. - судорожно сглотнув, - ..я не знаю, сэр.
- А мне кажется, Вы знаете, - вдруг очень ласково шепчет Скорпиус, медленно приближаясь к нему, вжимая в стену, - иначе зачем Вы, все- таки, пришли?
Брака совершенно беззащитно жмурится. Это выглядит трогательно. Он отчаянно цепляется дрожащими пальцами за плечи Скорпиуса и с огромным трудом выдыхает:
- Я хочу Вас, сэр.. Пожалуйста...
Скорпиус шумно втягивает воздух, открыв глаза Брака видит его лицо - тот смотрит не него внимательно, спокойно, но с каким-то неприкрытым торжеством.
- Мой маленький лейтенант вырос, - шепчет он, перебирая волосы на затылке Браки.
Миротворец глядит на него, смущенно и непонимающе улыбаясь, и Скорпиус притягивает его к себе и нежно гладит по спине.
- Он научился, наконец, проявлять инициативу, и за это я похвалю его, - испытующе взглянув оробевшему Браке в глаза, он медленно опустился перед ним на колени. Микло задержал дыхание, не моргая уставившись на Скорпиуса.
Тот медленно расстегнул его ширинку и распахнул плащ, глядя ему прямо в глаза.
- Cэр, может не...
- Это не обсуждается, - отрезал Скорпиус, и тут же мягко насмешливо добавил: - Тебе понравится, Брака, будь уверен.
Брака вздохнул и нервно закусил губу. Скорпиус взял его член в ладонь, и ощущение холодной кожи на разгоряченной плоти свело его с ума. Он громко застонал, вжимаясь в стену, тяжело дыша. Скорпиус жадно наблюдал его реакцию, и, когда их глаза встретились, он улыбнулся, и миротворец лихорадочно покраснел, плавясь под этим взглядом.
Большой палец Скорпиуса круговым движением потер головку - нежная, мягкая розовая кожа и это черное, холодное, бесконечно возбуждающее - и растер по ней вязкую крупную каплю, образовавшуюся на ней.
- А Вы нетерпеливы, лейтенант, - Брака глухо стонет, и Скорпиус медленно проводит языком по всей длине, а затем одними губами кусает головку, практически целует его член, смакуя вкус собственной слюны и сочащейся спермы миротворца.
Бедный Брака мучается, протяжно скулит, боясь податься вперед и не желая подаваться назад, и Скорпиус рычит, дыханием обжигая его лобок, покрытый темными курчавыми волосками:
- Моя шлюха, - и сосет у него - неистово, жадно, облизывая и лаская его член.
Брака задыхается, запрокидывая голову назад - прикосновения теплых тонких губ Скорпиуса, прикосновения его влажного, гибкого языка - это сводит с ума, это делает его, Браку, бесконечно счастливым.
Скорпиус все ускоряет темп, и лейтенант понимает, что не может сдерживаться более...
- Скорпиус.. сэр.. - выдыхает он, - ..я сейчас...
Но Скорпиус игнорирует его предупреждение и непрерывно глотает сперму, а затем вылизывает его член, живот, хоть тот совершенно не забрызган семенем, пусть и влажен от пота, и целует впадинку пупка, а затем - мелкими, почти нежными поцелуями - прелестную дорожку волосиков, спускающихся почти ровным треугольником к паху.
Встает, смотрит Браке в лицо, помогая натянуть штаны, усмехается.
- Вас легко довести до оргазма, лейтенант, - его ладонь гладит обнаженную грудь с аккуратными пятнышками сосков, Брака стыдливо опускает глаза, улыбаясь, но затем вдруг, взглянув на Скорпиуса, позволяет себе неслыханную дерзость по отношению к своему командиру - обнимает его за талию и легко касается губами его плотно сжатых губ. И, главное, шепчет, зараза:
- Только Вам, сэр.
Скорпиус прикрывает глаза, когда тот целует его, а затем, глядя на него внимательно, вдруг тихо произносит:
- А ведь кое- чего мы с Вами все еще не пробывали, лейтенант, - все так же - тихо.
- Ч.. чего же, сэр?..
И Скорпиус целует его - нежно, лаская языком язык, губами - губы..
Позади них раздается внезапный стук, словно кто- то задел что- то плечом, и это что- то упало на пол.
Оба, прервав поцелуй, резко обернулись.
Байлар Крейс сидел, прислонившись к стене, за грудой ящиков, один из которых, упав сверху, столь бесцеремонно выдал его присутствие, и глядел на них снизу-вверх одновременно зверски испуганно и как-то похотливо, с неким ликованием.
Брака, очутившись возле него, грубо схватил его за шиворот.
- Сэр, - сказал он, глядя на Скорпиуса затравленно, - он следил за нами, он теперь расскажет о нас всем, кому только сможет, он...
- Тшш, - пальцы Скорпиуса ложатся на губы Браки, сам он смотрит на несчастного капитана усмехаясь. - Не расскажет.
А затем обращается к нему.
- Капитан Крейс, я знал, что Вы заинтересованы мной и Бракой - раза два я замечал, как Вы смотрите в нашу сторону, и этого более, чем хватило, не говоря уже о Ваших совершенно бесстыжих ночных проделках.
Щеки Байлара вспыхивают, Брака несколько недоумевающе косится на Скорпиуса.
- Да, Крейс, мои камеры слежения работают безотказно, Ваше обнаженное тело и имитация с самим собой полового акта между двумя мужчинами доставили мне массу удовольствия.
Лейтенант победно усмехается, глядя на Крейса.
- Это ложь, - рычит он, но то, как отчаянно он смотрит на них, как срывается его голос, выдают его не хуже того фреллового ящика.
- Неужели? - почти шепчет Скорпиус, и подходит к Байлару поближе.
Носком сапога он касается выступающего бугорка между ног Крейса, легонько гладит его, а затем слегка на него давит.
- А как Вы тогда объясните мне это, капитан?
Крейс громко стонет, отводя мутноватый испуганный взгляд, скулы его заливаются румянцем, а губы дрожат.
Он унижен, страшно испуган и возбужден.
- Кажется, капитану неуютно в этой одежде, Брака, - улыбается Скорпиус, поглаживая плечо своего подчиненного. - Мы должны угодить нашему гостю.
Лейтенант мешкает, но, поймав выжидающий взгляд хозяина, опускается на колени рядом с Крайсом и довольно грубо рвет застежки на его плаще. Крейс переводит с Браки на Скорпиуса затравленный взгляд.
- Нет, не так, Брака, ласковей, - Скорпиус гладит миротворца по волосам, чешет его за ушком, - внимательней. Вот так.
Буркнув типичное "да, сэр", Микло больше не рвет одежду - он осторожно распахивает плащ и переходит к штанам. Сжимает губы, стараясь не смотреть на Крейса, а Крейс, испуганный и очаровательно покрасневший с некоторых пор, глядит на него недоверчиво.
- В чем дело, лейтенант, Вам это не нравится? - Скорпиус ухмыляется.
- Нет, я не... - Брака чудовищно смущен, он смотрит на Скорпиуса большими несчастными глазами. Виноватыми глазами маленького, трогательно ревнующего лейтенанта.
- Брака, - нараспев тянет Скорпиус, - представь, что Крейс - твой капитан, как все и должно быть.
Миротворец растерянно моргает. Скорпи смеется.
- Давай же, Брака. Ты провинился перед капитаном - ты держал его за шкирку и порвал его плащ. Раскайся. Мне будет приятно смотреть на это.
Оба мужчины понимают, к чему он клонит: Крейс жалобно беспомощно стонет, Брака покорно кивает.
Кивает, и, сначала нерешительно, но потом, слыша за спиной одобрительно-учащенное дыхание Скорпиуса, все более настойчиво целует обнаженную, покрытую легкими темными волосками грудь Крейса. Тот тихонько скулит, пытаясь вырваться.
- Ну же, Крейс, ты сам этого хотел, - говорит ему Скорпиус, опускаясь на пол рядом с Бракой. Этакая забавная картина: лейтенант, целующий грудь и шею капитана, искоса глядит на Скорпиуса, тот внимательно изучает реакцию Крейса на прикосновения губ Браки, а сам Байлар беспомощно жмурится и тщетно пытается заглушить стон, кусая губы.
- Разберись с ним внизу, - дает распоряжение лейтенанту Скорпиус, и Брака, поспешно стягивая с Байлара всю нижнюю одежду, с микрот глядит на явно возбужденный орган.
Член Крейса, как и его очаровательные сильные ноги, великолепен.
Весь обнаженный Крайс - нечто лакомое. Крепкое, смуглое тело, где- то - милые родинки, а лицо - выражение невероятного смущения, испуга, желания, какого- то гнева и отчаянья.
Крейс - очаровательно глупый, упертый, жестокий и беззащитный. И полностью его. Их с Бракой.
- Возьми его в рот, - возбужденно хрипит на ухо Браке Скорпиус, и тот подчиняется.
-Умница, Брака, - слова Скорпиуса подтверждает протяжный стон, - а теперь оближи его. Так, чтобы я видел.
Неясно, кто унижен больше - капитан или лейтенант. Микло безропотно подчиняется, языком и губами лаская член Байлара. Капитан громко беспомощно стонет.
- Молодец, - выдыхает Скорпиус. - Подготовь его.
Закинув на плечо ногу Крейса, Брака собирается подготовить его рукой, он уже гладит ягодицы капитана ладонью, но Скорпиусу хочется большего.
- Не так, Брака. Языком.
Досадливо поморщившись, лейтенант ложится на пол, и проводит языком промеж ягодиц Крейса. Тот излишне извивается, и Скорпиус удерживает его руки над его головой, хищно наблюдая то, как его верный Брака вылизывает задницу мечущегося и скулящего капитана.
И как бы рассудок ни умолял Байлара сопротивляться, Крейс так давно мечтал об этом, что ему становится все равно, что там с ним будет дальше, главное - нежный язык Браки и холодная хватка Скорпиуса.
- Достаточно, Брака, - усмехается Скорпиус, и в глазах его рождается нехороший блеск. - Теперь ты можешь отомстить за себя. Трахни его так, как тебе вздумается.
Крейс тяжело дышит, смотрит на Микло снизу-вверх.
Скорпиус прекрасно знает, что для Браки это первый раз, и что тот представлял его совершенно иначе.
Скорпиуса забавляет то, как оба они напуганы, и как сильно и безнадежно они зависят от него.
Руки Браки дрожат, когда он кладет их на плечи Крейсу, они смотрят друг на друга - капитан и лейтенант, миротворец и миротворец, и Микло вдруг судорожно выдыхает и утыкается носом в грудь своего бывшего капитана. Плечи его трясутся. Крейс обнимает его.
*
Удивительно, что Скорпиус не испытал раздражение - зрелище напротив показалось ему трогательным: садюги, сгубившие множество невинных жизней, сволочи, наичистейшие наивные существа - они лежат напуганные перед ним и обнимаются. А Брака даже плачет. Крейс, что удивительно, утешает его - что-то шепчет на ухо, гладит по волосам.
Крейс, казалось бы, похотливое животное!
Да и Брака не лучше. Казалось бы.
Скорпиус садится рядом с ними, гладит Браку по спине, тот тут же отрывает от капитановой груди заплаканное очаровательное личико.
- Простите, сэр... Я не могу вот так сразу.. Я боюсь...
И сам вздрагивает. "Боюсь". Несуществующее для миротворца слово.
Скорпиус вздыхает и улыбается.
Встает и выходит вон.
Долго думает.
Если Крейс хотел не этого - то чего же? Брака тоже не выглядит счастливым. Скорпиус знает ответ.
Скорпиус ходит кругами и чего-то ждет.
Ждет, чтобы снова войти.
*
Крейс лежит на полу, Брака находится на нем. Брака трахает его все менее нерешительно, но все так же осторожно. Байлар стонет под ним, обнимает его за талию.
Они целуются и Скорпиус стоит, невольно завороженный этим зрелищем.
Крейс - смущенно прищурившись, Брака - трепетно закрыв глаза, Крайс - гладя лейтенанта по спине, языком проникая в его рот, Брака - кончиками пальцев лаская скулы и щеки Крейса, губами покусывая его губы. Крейс - горе-капитан, Брака- карьерное животное, последняя подстилка.
Брака двигается рывками, он вжимается в Байлара всем телом, Крейс податлив и доверчив, прижимает Браку все ближе к себе и трется членом о живот лейтенанта.
Как так получилось?.. Ну, Скорпиус ушел, Микло еще немножко поплакал на груди Крейса, но затем, успокоившись, потерся щекой о его грудь, губами коснулся соска, робко благодаря капитана за объятия и пальцы, блуждающие в его волосах. Тот в ответ погладил его плечо, шею, щеку. Лейтенант, в самом деле, просто обожал это: когда Скорпиус проявлял нежность, хоть и насмешливую.. Но..
Но ладони Крейса были теплыми, а Скорпиус был холоден. И еще... близость тела Крейса. Это просто сводило с ума. А Скорпиус не расставался со своим костюмом, и пусть это дико возбуждало, но чувствительность кожи, возможность коснуться губами ключицы, соска - это было именно то, что можно было получить от Байлара.
И не только это. Было еще кое-что, что было доступно ему только сейчас, с Крейсом, но никогда не со Скорпиусом. Брака точно не знал, как можно это назвать одним словом, но его отношения со Скорпиусом - это всегда было прекрасно, да, великолепно, несравненно, но чудовищно страшно. В объятиях Скорпиуса - это всегда чуть-чуть как на грани пропасти, неизвестно, чего от него ждать, как он поступит сейчас.
Капитан Крейс, да, непредсказуем, но непредсказуем по-миротворски, с ним совсем иначе, его объятия, скорее, какой-то нежный уют, тепло, безопасность. А главное, это эта вот возможность, безбоязненное право касаться его, иметь его, как сейчас, греться на его груди, но знать, что и ты можешь согреть его когда угодно.
Но как же это назвать, как это назвать?..
Они не заметили, как вошел Cкорпиус. И как он вышел снова - тоже не заметили.
*
И в ту же ночь, стоя посреди своего участка пространства, своей спальни на этом корабле, Скорпиус впервые не знал, умиляться ему или же злиться.
Конечно, он слишком много требовал от Браки, эта тварюга оказалась дико чувствительной, это не было неожиданностью. Их с Крейсом трах - сплошная нежность и трогательная робость - то, чего не так- то легко дождаться от него, Скорпиуса.
Но Скорпиусу несложно это, просто Брака со своим обожанием и фанатичной радостью, вызванной любым его прикосновением, любым словом, и не требует ничего. Не большего, не меньшего. Вообще - ничего.
Брака помнил каждое прикосновение своего единственного командира, расцветал при одном звуке его голоса.
И всё-таки, Байлар Крейс, капитан без власти, кровожадное темноглазое чудо, сумел дать Браке то, чего он никогда не получил от него, Скорпиуса.
Равенство.
И Скорпиус сплевывает в темноту, хрипло смеясь.
Конец первой части.
Автор: Дикий Билл
Пейринг: Скорпиус/Брака, Скорпиус/Брака/Крейс.
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: Некачественная порнуха, лол. Бред. Отрытое в забытой Б-гом папке старье. А еще планируется несколько частей, так что вообще отлично.
Лейтенант Брака снова за завтраком почти не ест. Лейтенанта что-то опять беспокоит: очередное сложное задание, едва заметная головная боль, сомнения всякие разные... ну, странное состояние Скорпиуса в последнее время, какой-то слишком живой огонь в этих холодных прозрачных глазах, но это уже так, не к месту.
Лейтенант Брака всегда искренне улыбается, слыша похвалу в свой адрес, по возможности бережет свою репутацию, всё делает так, как велят. Но рядом со Скорпиусом теряет любой рассудок - морщинки радости, лучиками, у глаз, немного срывающийся голос, какое- то почти неприкрытое обожание. Но это так, уже другое.
читать дальше
Лейтенант Брака - виноватые глаза побитой собаки, стоит что- то сделать не так, а в иной раз - почти откровенное презрение в изгибе усмехающихся губ. Приторно-издевательски ложная вежливость тона.
Лейтенант Брака выглядит одновременно очаровательно наивным - ну, там, - тонкие губки, способность вспыхивать, особо смущаясь, бледная кожа, породистый носик, милые сияющие глазки. При этом - надменность даже в самой робкой улыбке, взгляд существа умного, скорее даже - сообразительного, но коварного.
Но лейтенант Брака не всегда был лейтенантом.
Это всё Скорпиус, да, а вот эта скотина, Байлар Крейс, вряд ли повысил бы его. В ближайшее время - нет, уж точно.
Зато теперь лейтенант Брака горд, как никогда - он весь просто сияет, ну а когда видит Скорпиуса...
Так вот.
Скорпиус.
Брака так жмётся к нему - того и гляди начнет бесстыдно, при любом кол-ве миротворцев вокруг, тереться пахом о его бедро. Ну, лейтенант Брака, так нельзя - останавливает его назидательный голос рассудка, и тот виновато опускает глаза. Он не против того, чтобы действительно сделать это, нет, он даже очень за.
Он просто спит и видит, как этот грозный, этот непредсказуемый, этот неповторимый, пугающий, замечательный Скорпиус хрипло шипя, глухо рыча от яростной страсти имеет его - грубо и порывисто, навалившись на него сверху. И просыпается, соответственно, на пропитанных спермой простынях, такой счастливый, смущенный и беззащитный, что при таком-то зрелище встанет и не у самого Скорпиуса.
Брака в очередной раз вспоминает свои сны и стыдливо опускает мутноватые глазки в тарелку с почти нетронутым завтраком.
Как бы только Скорпиус не заметил, уж он-то тварь проницательная, даже очень.
Нет, естественно, Брака не называет его тварью, Брака никогда и не подумает о своем повелителе плохо. Всё в нём вызывает исключительно дикий восторг: ну подумать только - Брака, так подло бросивший Крейса ради собственной выгоды, прикрываясь моралью миротворца, привязался к кому-то так, что готов хоть сейчас напрочь забросить свою должность, а то и вовсе уйти с поста! Забавно.
Очередной сон - Брака стоит на коленях перед своим господином, едва ли решается поднять на него глаза. Тот задумчиво усмехается, пронзая его до дрожи своим невероятно ледяным и в то же время внимательным, очень внимательным взглядом, после чего говорит - тихо, спокойно, вкрадчиво, этим своим голосом, при одном звуке которого Брака практически теряет рассудок.
- Лейтенант, - насмешливо, но без угрозы.
- Сэр? - срывающимся полушепотом.
- Сегодня я более, чем доволен Вами.
Прохладные пальцы, обтянутые чёрной кожей, легко касаются его пламенеющей щеки и он, судорожно сглотнув, закрывает глаза, невольно выдыхая. И слышит тихий смешок, слетевший с губ, к которым так боится и одновременно так жаждет прикоснуться...
Его мысли, пока ещё очаровательно-невинные, враз прерывает рука, мягко опустившаяся ему на плечо. Брака вздрагивает, но не спешит оборачиваться. Он не может не узнать эту руку.
- Как продвигаются поиски левиафана? - губы Скорпиуса, черт возьми, находятся в опасной близости от его уха, а потому думать и, одновременно с этим, владеть собой становится ужасающе тяжелой задачей.
Скорпиус не замечает предательски пробившегося на скулах своего подчиненного румянца и не видит откровенного стояка, эрекции, вызванной одним лишь невинным прикосновением его ладони.
-Д.. да, сэр, - тихо произносит Брака, опуская глаза, с огромным трудом сдерживая себя, чтобы не сползти под стол, или же не застонать в голос, в конце концов, пальцы Скорпиуса всё так же касаются его напрягшегося плеча.
Скорпиус недоумевающе усмехается, чуть склонив голову набок. Пытается посмотреть лейтенанту в лицо.
- Я спросил, как продвигаются поиски левиафана на котором, как нам известно, находится Джон Крайтон. Ответ "да", к сожалению, не удовлетворил моего интереса, лейтенант.
Брака вспыхивает, нервно закусив губу.
- Простите, сэр, - как бы уверенно и спокойно ни пытается говорить Микло, а всё равно голос немного дрожит, заставляя лейтенанта возненавидеть себя. - Я просто не расслышал вопроса, заданного Вами. Мои люди идут по следам Мойи, но где она точно нам... пока не известно.
Пауза. Чудовищная, сладкая мука Браки: неудобство, стыд, возбуждение.
Короткий смешок. И холодная ладонь, прямо как в том самом сне, касается его щеки. Дыхание лейтенанта сбито, зрачки расширены, губа закушена до крови. Пальцы ложатся на его подбородок, cлегка тянут его, Брака вынужден повернуться к Скорпиусу и глядеть на него, ощущая всю свое беззащитность, все свое бессилие, все свое возбуждение.
- Смотрите на меня, когда я говорю с Вами, лейтенант.
Холодные глаза глядят на него с микрот.
Тихо, еле слышно, так, что при желании можно решить, что послышалось вовсе, перед тем, как уйти, как всегда, не оборачиваясь:
- Мне нравятся Ваши глаза.
И лейтенант Брака замирает, глядя ему вслед.
Лейтенант Брака смущен, ошарашен, поражен, счастлив.
И, естественно, он не видит того, как странно и как задумчиво одновременно смотрит на него капитан Байлар Крейс, достаточно давно наблюдавший за ним откуда-то из тени, сквозь шныряющих туда-сюда по общей столовой миротворцев.
*
Это была ночь, и Крейсу не спалось. Он ворочался с бока на бок, досадливо морщился, каждый раз все более убеждаясь в том, что в ближайшее время заснуть ему не удастся.
В конце концов, устав бороться с самим собой, он уставился в потолок и тяжело вздохнул.
То, что он видел сегодня, вернее то, в чем он убедился окончательно этим утром, не позволяло ему сейчас спокойно спать.
Он с самого начала что-то подозревал, эти двое вели себя странно, но это казалось невозможным, а потому всё вечно приходилось оправдывать: Скорпиус ненормальный, непредсказуемость - фундамент его натуры, и все его странные взгляды, эти выходящие за рамки обычного общения между двумя мужчинами прикосновения - для него лишь простое обращение с подчиненным, коим он вполне доволен, и в этом случае это лейтенант Микло Брака; Брака - существо, подстраивающееся под любую ситуацию, однако же выбирающее то, что лучше для его шкуры и карьеры. Чего ж тут еще говорить?..
Но что же тогда между ними творится?
При его начальстве, начальстве Крейса (чего уж там, его звание капитана нынче только красивое дополнение к имени, теперь-то всё здесь зависит от Скорпиуса) Брака никогда не смотрел ни на кого так, как смотрит сейчас на этого полукровку.
Да чего там - он того и гляди просто встанет перед ним на колени и с готовностью отсосет, пусть даже через этот дурацкий костюм!
Да и Скорпиус, конечно, тоже пускает слюни и горит желанием то ли облапать, только истрахать своего лейтенанта до смерти.
Досадливо поморщившись, Крейс сплевывает на пол.
Отвращение к себе самому прожигает его не меньше, чем негодование, вызванное поведением этих двоих - у него сейчас чудовищный стояк и страшно чешутся яйца. Пару секунд он еще держится, страдальчески сведя темные брови, кусает в очаровательной робкой нерешительности губы, после чего касается ладонью паха - через одеяло. Тихонько стонет, хочет еще, повторяет.
Рычит сквозь зубы, проклиная разом Браку и Скорпиуса, этих двоих, каждому из которых он чудовищно завидует, потому что эти двое просто невероятно хороши: как бы не отталкивали поначалу вид и повадки Скорпиуса, но теперь они просто дико возбуждают - голос, мимика, любое проявление ее проявление, это его лицо, на которое прежде не хотелось и смотреть, а теперь он, Байлар Крейс, спит и видит его в каких-то сантиметрах от своего; каким бы мешком дрена не казался ему Брака, но такого вот мерзавца просто зверски хочется приковать наручниками к стене как-нибудь так, чтобы руки были над головой, а затем щупать его всего, целовать и вылизывать, пока он не кончит, зажмурив эти свои темные мутные глазки.
И потому, что он точно знал - эти двое того и гляди будут вместе - ходить рядом, вульгарно обнимаясь, и чуть ли не лизаться на глазах у всех миротворцев, - вот, уже сегодня в столовой Скорпиус свою прелесть тискал, а он, Крейс, так и будет только похотливо глядеть на них исподтишка, да мечатать по ночам о том, как кто-нибудь из них трахнет его в задницу, потому как при одном только взгляде на них вдвоем начинает чесаться простата, и сидеть неподвижно становится ужасной пыткой.
На смуглых скулах Крейса проявляется румянец, он касается себя все более настойчиво. Широкая ладонь ложится на член, он сжимает на нем горячие пальцы и яростно дрочит, кусая подушку, он скалит зубы и жмурится, и пальцы другой руки уже скользят между его ягодицами. Одеяло, фрелл бы его, впрочем, побрал, съезжает в сторону, черные волосы разметались по подушке.
Капитан хочет горячий член в себе, трущегося о его простату и, пожалуй, хоть одно легкое поглаживание груди, живота, - плевать, хоть одну, пусть даже насмешливую, но ласку. Ласку Скорпиуса или же лейтенанта по имени Брака.
*
Капитан Байлар Крейс ласкает себя каждый вечер.
Камеры, крохотные устройства повсюду на корабле, не подводили Cкорпиуса, и он с огромным удовольствием наблюдал невероятное - эта сволочь, этот храбрый глупец, это животное, эта темноглазая красота ласкает себя так, словно жаждет быть нежно вытраханным, и Cкорпиусу нравилось это, да, хоть поначалу он и был удивлен.
Скорпи не верил в то, что Крейс может там что-нибудь придумать, нет, скрытые камеры не совсем из недоверия к Байлару тайком украшали его комнату - ему было просто любопытно, что капитан проделывает наедине с собой.
Сначала это был чисто издевательский интерес, - опускать это глуповатое чудо ему нравилось, гнев Крейса, плохо скрываемая обида Крейса - это было несомненно очаровательно.
Скорпиусу с самого начала хотелось швырнуть его на пол и выпороть, плотоядно скаля зубы, при всех, абсолютно всех миротворцах, чтобы стыд и ярость пламенели в нем так же, как рубцы на великолепной заднице. Чтобы тот рыдал - безудержно и сдавленно, как тогда, в Кресле Авроры.
Однако потом, пронаблюдав за тем, как смуглые пальчики, ласкающие анус, доводят громко стонущего капитана до пика наслаждения, Скорпиус придумал ему пытку поинтереснее и послаще.
Да, насадить на член капитана Крейса, иметь его беспощадно и долго-долго-долго.
Усмехнувшись, Скорпиус направился было в сторону его комнаты, но вдруг остановился около двери в спальню Микло Браки.
Была ночь, в коридоре царила тишина. Брака, наверное, спит, но его не особо смущает это.
А вот бедного лейтенанта это смутит, и только ради этого Скорпи готов зайти в эту самую комнату. Cмущение Браки ему просто безумно нравилось, как и, кстати, любое его проявление страха.
Сразу хочется прижать эту тварюгу к себе, долго шептать ему на ушко много всякой ласковой бессмыслицы, а затем, уже полностью подчинив своей воле, нежно довести до оргазма.
И никто ему, Скорпиусу, и не запрещал этого делать. Да и не запретит.
Почему же тогда он так долго откладывал это? Он же сильно этого хотел, он же часто об этом думал.
Просто Скорпиусу хотелось выждать. Немного, может быть, помучить себя, но ведь получить желанное сразу - это же не так замечательно, не так прекрасно, не так долгожданно, как когда выжидаешь, откладывая.
Дверь не заперта, что странно для бдительного лейтенанта Браки.
Хотя, будь она хоть сто раз закрыта, Скорпиус смог бы открыть ее, и совершенно бесшумно.
Увы, Скорпи и не догадывается о том, что его лакомый кусочек, его маленький лейтенант из какой-то совершенно очаровательной наивности никогда не закрывал дверь только потому, что скорее даже мечтал, чем надеялся, что он, Скорпиус, когда-нибудь зайдет сюда, к нему.
И это все несмотря на то, что Брака все же старался быть осторожным, мало доверял подчиненным, был, вроде как, недоверчивым...
Скорпиус качает головой, смеется. Подходит к ложу, где трогательно свернулось калачиком его чудо.
Брака спит нервно - хмурится, дышит сбивчиво, сжимает губы. Ладонь с тонкими прелестными пальчиками лежит на подушке, рядом с лицом, и даже в полутьме видна серебристая ниточка слюны возле ногтя - на указательном пальце и большом. Скорпиус умилен. Он присаживается рядом. Одеяло немного сбилось, чуть-чуть съехало в сторону, и даже невнимательному взгляду открывается - совсем немного - нежная, практически белая в этой темноте спинка.
Скорпиус наклоняется к нему и, кончиками пальцев в черной коже, проводит по трогательной косточке, обрисовавшейся на шее при этом нервном наклоне головы. Скорпиус смотрит на Браку с горячим нежным вожделением, и тот ошарашенно замирает, когда изумленно распахивает недоверчивые глаза, потревоженный неожиданной лаской.
-С.. сэр?.. - срывающимся шепотом, как вслепую протягивая робкую ладошку к его лицу. Он думает, ему это снится, и Скорпиус глухо то ли рычит, то ли мурлычет от умиления, подставляя лицо этому робкому прикосновению.
Да, точно, это снится ему, Браке. Такого же просто не может быть. Но вот в его снах...
И пальцы лейтенанта гладят скулу Скорпиуса, ласкают впалую щеку, касаются его губ. Брака проводит по ним самыми кончиками пальцев, старательно очерчивая их контур, и Скорпиус судорожно и как-то радостно выдыхает. Да. Скорпиусу это невероятно нравится, ему хочется еще - он и не представлял, какие у Браки нежные чуткие пальцы, какими он может смотреть глазами...
- Лейтенант, я здесь, Вам вовсе не снится это, - говорит Скорпиус, внимательно глядя ему в глаза, осторожно касаясь губами ладони на своей щеке.
Брака вздрагивает, но рука остается на месте.
Брака, думающий, казалось бы, только о своей карьере, надменно-подлое существо, жестоко убивающее, не ощущая никакого укора совести, сейчас плавится и тает здесь, под ним, глядя на него снизу-вверх полными слез, страха и радости глазами.
Скорпиус устраивается рядом, его охватывает какая- то невероятная нежность, и он гладит эти послушные волосы и губами прижимается к горячему лбу своего лейтенанта. Тот сбивчиво дышит, обвивает талию Скорпиуса дрожащими руками, шепчет, тварь такая:
- Прошу Вас... пожалуйста, сэр... - и голос его предательски вздрагивает, он тихонько стонет всем своим обнаженным телом вжавшись в своего господина, с сонной доверчивостью прижимаясь своей щекой к его подбородку.
Ладонь Скорпиуса ложится на его талию, скользит вниз, по бедру, отчего Брака невольно жалобно скулит, вжимаясь в него плотнее, вздрагивая всем телом, и гладит напрягшиеся под ней ягодицы.
В ответ Брака издает то ли стон, то ли всхлип, после чего вдруг подается ягодицами к ласкающей руке.
Скорипус тихо смеется, прижимает к груди голову Браки, нежно перебирая пальцами его волосы, поскольку знает, как тот смущен, и не хочет вспугнуть его внимательным насмешливым взглядом и откровенным похотливым желанием, пылающим в глазах. Сначала он мнет ладонью упругую прелестную задницу, затем пальцы его любовно потирают область между ягодицами его подчиненного, обводя по контуру вход, и Брака бесстыдно прогибается им навстречу, умоляя его проникнуть внутрь.
- И Вам совсем не страшно, лейтенант? - Cкорпиус хрипло смеется, языком лаская мочку уха своего подчиненного.
- Нет, сэр... - задыхается тот, - ... пожалуйста сэр, сделайте это со мной... я так хочу этого, сэр..
- Какая же ты шлюха, Брака, - рычит Скорпиус, от нахлынувшей страсти теряя всякий контроль над собой, и входит в него сразу двумя пальцами, одновременно целуя его в висок.
Лейтенант приглушенно воет, практически насаживаясь на эти пальцы, прося еще и еще, а когда растягивающие его холодные пальцы находят простату и ритмично на нее надавливают, он теряет голову, он почти кричит, он стонет, и в нем столько похоти, столько страсти, столько смущения и искреннего обожания, что Скорпиус как может ускоряет движение, бьется в него беспощадно и яростно, хрипло дыша ему куда- то в шею.
Скорпиус чудовищно возбужден, этот прекрасный беззащитный мерзавец, это полностью его существо, эта немыслимая прелесть заводит его просто до безумия. Скорпиус жалеет о том, что не видит сейчас его напряженной задницы, его сужающихся мышц у ануса, теперь, когда он кончает. Густая, вязкая, теплая сперма. Великолепная настолько, что он, Скорипус, опускается вниз и слизывает ее всю - c бедер и внутренней их стороны. Кожа у Браки изумительно нежная, он вздрагивает и что- то жалобно хнычет, когда язык Скорпиуса осторожно касается ее.
Сперма, сладковато-горькая на вкус, лейтенант умоляет своего хозяина этого не делать - он смущен тем, что его повелитель, его Скорпиус, c такой неистовой страстью упивается его семенем - семенем всего лишь подчиненного, Микло Браки, но, в то же время, лейтенанту это безумно нравится.
Наконец, Скорпиус облизывает губы, оказывается около своего чуда, гладит его по щеке, заглядывает в глаза, еле слышно произносит:
- Cегодня Вы поразили меня, лейтенант. Признаюсь, тогда, в столовой, мне безумно хотелось Вас. Просто как никогда раньше.
Скорпиус усмехается.
И Брака глядит на него с микрот и не знает, что и сказать - изумленный, уставший и безмерно счастливый, он буквально тут же впадает в сладкий спокойный сон.
И Брака улыбается во сне, и Брака утыкается носом в грудь Скорпиуса, Брака впервые за долгое время спит спокойно.
Скорпиус доволен. Это было просто потрясающе, и он кончил вместе с Бракой, даже не помогая себе рукой. Брака был потрясающим.
Но, перед тем, как заснуть, прижимая драгоценное тельце к себе, он, все же, настороженно прислушивается. Но затем лишь тихо хмыкает: то ли еще было, показалось.
А у двери в спальню Байлар Крейс еще с микрот нервно кусает губы, прежде чем направиться к себе.
*
Увы, Крейс не слышал ничего, разве что в определенный момент - едва различимый звук, похожий на стон, из спальни лейтенанта Браки.
Крейсу просто не спалось, он бродил по коридору когда-то его корабля, томимый неясным желанием: встретить Скорпиуса или Браку. А еще лучше - этих двоих вместе.
Стонал ли Брака во сне от неприятного сновидения, или же занимался самоудовлетворением как он, Байлар, Крейс не знал. А хотел бы.
В любом случае, он принял твердое решение - понаблюдать как-нибудь за ними обоими, когда они будут вдвоем.
И убедиться во всем самолично.
А Брака проснулся - уже один, и только небольшие пятнышки засохшей спермы на простыни да странное, немного болезненное ощущение там, внутри него, свидетельствовали о недавнем присутствии Скорпиуса здесь, о невероятных событиях прошлой ночи.
Голова раскалывалась. Что делать, как вести себя дальше, он не знал. То, как будет вести себя Скорпиус - тем более. А ночь была прекрасна. Лейтенанта терзали противоречивые чувства. Ему было одновременно и тревожно, и радостно. Ему было холодно.
*
Лейтенант Брака был в отчаянии.
Прошло почти два дня, и все было так, как раньше. Только хуже: Скорпиус больше не прикасался к нему, не говорил с ним лично, только иногда, по крайней нужде, и то лишь тогда, когда это касалось заданий. Глаза его смотрели будто бы сквозь него, а в голосе больше не было тех обожаемых Бракой интимных интонаций.
Лейтенант ласкал себя, как одержимый, все так же оставляя дверь незапертой по ночам, вспоминая каждую ласку, каждое слово Скорпиуса в ту ночь, когда... когда они... а было ли это вообще? Ведь сны Микло достаточно ярки, чтобы иногда сдуру принять их за реальность, но ведь этого просто не могло не быть...
Или могло?
Брака паниковал, он не знал, как поступить.
Ну, ясен фрелл - подойти к Скорпиусу, но о чем с ним говорить?
Как говорить с ним, когда не знаешь точно, было ли что- то в ту ночь, или же это все просто его фантазии?..
Крейс, впрочем, тоже чувствовал себя странно. Создавалось впечатление, будто бы Скорпиус чуть ли не нарочно избегает Браку, а тот чуть ли не бегал за ним: смотрел во все свои грустные блядские глаза, вставал к нему поближе, и все "сэр" да "сэр", даже когда причины особой что- то говорить нет, лишь бы хозяин ему хоть как- то, но ответил.
Теперь в том, что что- то есть между этими двумя, Байлар не сомневался. Другой вопрос - что между ними произошло?
- Сэр, - нерешительно, предварительно коротко кашлянув.
Они оба одни здесь, в небольшом зале, где раньше миротворцы хранили оружие, а теперь почти совершенно пусто. Пара кресел, небольшой столик и ящики со взрывоопасным содержимым.
Скорпиус стоял спиной к Браке, задумчиво разглядывая стену.
- Да, лейтенант?
- Зачем Вы.. - запнулся тот, но продолжил, - .. позвали меня сюда?
Скорпиус презрительно фыркает и усмехается, резко поворачиваясь к этому растерянному чуду.
- А как Вы считаете, лейтенант? - голос его звучит едко, он говорит почти шепотом, взглядом прожигая очаровательно-испуганное личико напротив.
-Я.. - судорожно сглотнув, - ..я не знаю, сэр.
- А мне кажется, Вы знаете, - вдруг очень ласково шепчет Скорпиус, медленно приближаясь к нему, вжимая в стену, - иначе зачем Вы, все- таки, пришли?
Брака совершенно беззащитно жмурится. Это выглядит трогательно. Он отчаянно цепляется дрожащими пальцами за плечи Скорпиуса и с огромным трудом выдыхает:
- Я хочу Вас, сэр.. Пожалуйста...
Скорпиус шумно втягивает воздух, открыв глаза Брака видит его лицо - тот смотрит не него внимательно, спокойно, но с каким-то неприкрытым торжеством.
- Мой маленький лейтенант вырос, - шепчет он, перебирая волосы на затылке Браки.
Миротворец глядит на него, смущенно и непонимающе улыбаясь, и Скорпиус притягивает его к себе и нежно гладит по спине.
- Он научился, наконец, проявлять инициативу, и за это я похвалю его, - испытующе взглянув оробевшему Браке в глаза, он медленно опустился перед ним на колени. Микло задержал дыхание, не моргая уставившись на Скорпиуса.
Тот медленно расстегнул его ширинку и распахнул плащ, глядя ему прямо в глаза.
- Cэр, может не...
- Это не обсуждается, - отрезал Скорпиус, и тут же мягко насмешливо добавил: - Тебе понравится, Брака, будь уверен.
Брака вздохнул и нервно закусил губу. Скорпиус взял его член в ладонь, и ощущение холодной кожи на разгоряченной плоти свело его с ума. Он громко застонал, вжимаясь в стену, тяжело дыша. Скорпиус жадно наблюдал его реакцию, и, когда их глаза встретились, он улыбнулся, и миротворец лихорадочно покраснел, плавясь под этим взглядом.
Большой палец Скорпиуса круговым движением потер головку - нежная, мягкая розовая кожа и это черное, холодное, бесконечно возбуждающее - и растер по ней вязкую крупную каплю, образовавшуюся на ней.
- А Вы нетерпеливы, лейтенант, - Брака глухо стонет, и Скорпиус медленно проводит языком по всей длине, а затем одними губами кусает головку, практически целует его член, смакуя вкус собственной слюны и сочащейся спермы миротворца.
Бедный Брака мучается, протяжно скулит, боясь податься вперед и не желая подаваться назад, и Скорпиус рычит, дыханием обжигая его лобок, покрытый темными курчавыми волосками:
- Моя шлюха, - и сосет у него - неистово, жадно, облизывая и лаская его член.
Брака задыхается, запрокидывая голову назад - прикосновения теплых тонких губ Скорпиуса, прикосновения его влажного, гибкого языка - это сводит с ума, это делает его, Браку, бесконечно счастливым.
Скорпиус все ускоряет темп, и лейтенант понимает, что не может сдерживаться более...
- Скорпиус.. сэр.. - выдыхает он, - ..я сейчас...
Но Скорпиус игнорирует его предупреждение и непрерывно глотает сперму, а затем вылизывает его член, живот, хоть тот совершенно не забрызган семенем, пусть и влажен от пота, и целует впадинку пупка, а затем - мелкими, почти нежными поцелуями - прелестную дорожку волосиков, спускающихся почти ровным треугольником к паху.
Встает, смотрит Браке в лицо, помогая натянуть штаны, усмехается.
- Вас легко довести до оргазма, лейтенант, - его ладонь гладит обнаженную грудь с аккуратными пятнышками сосков, Брака стыдливо опускает глаза, улыбаясь, но затем вдруг, взглянув на Скорпиуса, позволяет себе неслыханную дерзость по отношению к своему командиру - обнимает его за талию и легко касается губами его плотно сжатых губ. И, главное, шепчет, зараза:
- Только Вам, сэр.
Скорпиус прикрывает глаза, когда тот целует его, а затем, глядя на него внимательно, вдруг тихо произносит:
- А ведь кое- чего мы с Вами все еще не пробывали, лейтенант, - все так же - тихо.
- Ч.. чего же, сэр?..
И Скорпиус целует его - нежно, лаская языком язык, губами - губы..
Позади них раздается внезапный стук, словно кто- то задел что- то плечом, и это что- то упало на пол.
Оба, прервав поцелуй, резко обернулись.
Байлар Крейс сидел, прислонившись к стене, за грудой ящиков, один из которых, упав сверху, столь бесцеремонно выдал его присутствие, и глядел на них снизу-вверх одновременно зверски испуганно и как-то похотливо, с неким ликованием.
Брака, очутившись возле него, грубо схватил его за шиворот.
- Сэр, - сказал он, глядя на Скорпиуса затравленно, - он следил за нами, он теперь расскажет о нас всем, кому только сможет, он...
- Тшш, - пальцы Скорпиуса ложатся на губы Браки, сам он смотрит на несчастного капитана усмехаясь. - Не расскажет.
А затем обращается к нему.
- Капитан Крейс, я знал, что Вы заинтересованы мной и Бракой - раза два я замечал, как Вы смотрите в нашу сторону, и этого более, чем хватило, не говоря уже о Ваших совершенно бесстыжих ночных проделках.
Щеки Байлара вспыхивают, Брака несколько недоумевающе косится на Скорпиуса.
- Да, Крейс, мои камеры слежения работают безотказно, Ваше обнаженное тело и имитация с самим собой полового акта между двумя мужчинами доставили мне массу удовольствия.
Лейтенант победно усмехается, глядя на Крейса.
- Это ложь, - рычит он, но то, как отчаянно он смотрит на них, как срывается его голос, выдают его не хуже того фреллового ящика.
- Неужели? - почти шепчет Скорпиус, и подходит к Байлару поближе.
Носком сапога он касается выступающего бугорка между ног Крейса, легонько гладит его, а затем слегка на него давит.
- А как Вы тогда объясните мне это, капитан?
Крейс громко стонет, отводя мутноватый испуганный взгляд, скулы его заливаются румянцем, а губы дрожат.
Он унижен, страшно испуган и возбужден.
- Кажется, капитану неуютно в этой одежде, Брака, - улыбается Скорпиус, поглаживая плечо своего подчиненного. - Мы должны угодить нашему гостю.
Лейтенант мешкает, но, поймав выжидающий взгляд хозяина, опускается на колени рядом с Крайсом и довольно грубо рвет застежки на его плаще. Крейс переводит с Браки на Скорпиуса затравленный взгляд.
- Нет, не так, Брака, ласковей, - Скорпиус гладит миротворца по волосам, чешет его за ушком, - внимательней. Вот так.
Буркнув типичное "да, сэр", Микло больше не рвет одежду - он осторожно распахивает плащ и переходит к штанам. Сжимает губы, стараясь не смотреть на Крейса, а Крейс, испуганный и очаровательно покрасневший с некоторых пор, глядит на него недоверчиво.
- В чем дело, лейтенант, Вам это не нравится? - Скорпиус ухмыляется.
- Нет, я не... - Брака чудовищно смущен, он смотрит на Скорпиуса большими несчастными глазами. Виноватыми глазами маленького, трогательно ревнующего лейтенанта.
- Брака, - нараспев тянет Скорпиус, - представь, что Крейс - твой капитан, как все и должно быть.
Миротворец растерянно моргает. Скорпи смеется.
- Давай же, Брака. Ты провинился перед капитаном - ты держал его за шкирку и порвал его плащ. Раскайся. Мне будет приятно смотреть на это.
Оба мужчины понимают, к чему он клонит: Крейс жалобно беспомощно стонет, Брака покорно кивает.
Кивает, и, сначала нерешительно, но потом, слыша за спиной одобрительно-учащенное дыхание Скорпиуса, все более настойчиво целует обнаженную, покрытую легкими темными волосками грудь Крейса. Тот тихонько скулит, пытаясь вырваться.
- Ну же, Крейс, ты сам этого хотел, - говорит ему Скорпиус, опускаясь на пол рядом с Бракой. Этакая забавная картина: лейтенант, целующий грудь и шею капитана, искоса глядит на Скорпиуса, тот внимательно изучает реакцию Крейса на прикосновения губ Браки, а сам Байлар беспомощно жмурится и тщетно пытается заглушить стон, кусая губы.
- Разберись с ним внизу, - дает распоряжение лейтенанту Скорпиус, и Брака, поспешно стягивая с Байлара всю нижнюю одежду, с микрот глядит на явно возбужденный орган.
Член Крейса, как и его очаровательные сильные ноги, великолепен.
Весь обнаженный Крайс - нечто лакомое. Крепкое, смуглое тело, где- то - милые родинки, а лицо - выражение невероятного смущения, испуга, желания, какого- то гнева и отчаянья.
Крейс - очаровательно глупый, упертый, жестокий и беззащитный. И полностью его. Их с Бракой.
- Возьми его в рот, - возбужденно хрипит на ухо Браке Скорпиус, и тот подчиняется.
-Умница, Брака, - слова Скорпиуса подтверждает протяжный стон, - а теперь оближи его. Так, чтобы я видел.
Неясно, кто унижен больше - капитан или лейтенант. Микло безропотно подчиняется, языком и губами лаская член Байлара. Капитан громко беспомощно стонет.
- Молодец, - выдыхает Скорпиус. - Подготовь его.
Закинув на плечо ногу Крейса, Брака собирается подготовить его рукой, он уже гладит ягодицы капитана ладонью, но Скорпиусу хочется большего.
- Не так, Брака. Языком.
Досадливо поморщившись, лейтенант ложится на пол, и проводит языком промеж ягодиц Крейса. Тот излишне извивается, и Скорпиус удерживает его руки над его головой, хищно наблюдая то, как его верный Брака вылизывает задницу мечущегося и скулящего капитана.
И как бы рассудок ни умолял Байлара сопротивляться, Крейс так давно мечтал об этом, что ему становится все равно, что там с ним будет дальше, главное - нежный язык Браки и холодная хватка Скорпиуса.
- Достаточно, Брака, - усмехается Скорпиус, и в глазах его рождается нехороший блеск. - Теперь ты можешь отомстить за себя. Трахни его так, как тебе вздумается.
Крейс тяжело дышит, смотрит на Микло снизу-вверх.
Скорпиус прекрасно знает, что для Браки это первый раз, и что тот представлял его совершенно иначе.
Скорпиуса забавляет то, как оба они напуганы, и как сильно и безнадежно они зависят от него.
Руки Браки дрожат, когда он кладет их на плечи Крейсу, они смотрят друг на друга - капитан и лейтенант, миротворец и миротворец, и Микло вдруг судорожно выдыхает и утыкается носом в грудь своего бывшего капитана. Плечи его трясутся. Крейс обнимает его.
*
Удивительно, что Скорпиус не испытал раздражение - зрелище напротив показалось ему трогательным: садюги, сгубившие множество невинных жизней, сволочи, наичистейшие наивные существа - они лежат напуганные перед ним и обнимаются. А Брака даже плачет. Крейс, что удивительно, утешает его - что-то шепчет на ухо, гладит по волосам.
Крейс, казалось бы, похотливое животное!
Да и Брака не лучше. Казалось бы.
Скорпиус садится рядом с ними, гладит Браку по спине, тот тут же отрывает от капитановой груди заплаканное очаровательное личико.
- Простите, сэр... Я не могу вот так сразу.. Я боюсь...
И сам вздрагивает. "Боюсь". Несуществующее для миротворца слово.
Скорпиус вздыхает и улыбается.
Встает и выходит вон.
Долго думает.
Если Крейс хотел не этого - то чего же? Брака тоже не выглядит счастливым. Скорпиус знает ответ.
Скорпиус ходит кругами и чего-то ждет.
Ждет, чтобы снова войти.
*
Крейс лежит на полу, Брака находится на нем. Брака трахает его все менее нерешительно, но все так же осторожно. Байлар стонет под ним, обнимает его за талию.
Они целуются и Скорпиус стоит, невольно завороженный этим зрелищем.
Крейс - смущенно прищурившись, Брака - трепетно закрыв глаза, Крайс - гладя лейтенанта по спине, языком проникая в его рот, Брака - кончиками пальцев лаская скулы и щеки Крейса, губами покусывая его губы. Крейс - горе-капитан, Брака- карьерное животное, последняя подстилка.
Брака двигается рывками, он вжимается в Байлара всем телом, Крейс податлив и доверчив, прижимает Браку все ближе к себе и трется членом о живот лейтенанта.
Как так получилось?.. Ну, Скорпиус ушел, Микло еще немножко поплакал на груди Крейса, но затем, успокоившись, потерся щекой о его грудь, губами коснулся соска, робко благодаря капитана за объятия и пальцы, блуждающие в его волосах. Тот в ответ погладил его плечо, шею, щеку. Лейтенант, в самом деле, просто обожал это: когда Скорпиус проявлял нежность, хоть и насмешливую.. Но..
Но ладони Крейса были теплыми, а Скорпиус был холоден. И еще... близость тела Крейса. Это просто сводило с ума. А Скорпиус не расставался со своим костюмом, и пусть это дико возбуждало, но чувствительность кожи, возможность коснуться губами ключицы, соска - это было именно то, что можно было получить от Байлара.
И не только это. Было еще кое-что, что было доступно ему только сейчас, с Крейсом, но никогда не со Скорпиусом. Брака точно не знал, как можно это назвать одним словом, но его отношения со Скорпиусом - это всегда было прекрасно, да, великолепно, несравненно, но чудовищно страшно. В объятиях Скорпиуса - это всегда чуть-чуть как на грани пропасти, неизвестно, чего от него ждать, как он поступит сейчас.
Капитан Крейс, да, непредсказуем, но непредсказуем по-миротворски, с ним совсем иначе, его объятия, скорее, какой-то нежный уют, тепло, безопасность. А главное, это эта вот возможность, безбоязненное право касаться его, иметь его, как сейчас, греться на его груди, но знать, что и ты можешь согреть его когда угодно.
Но как же это назвать, как это назвать?..
Они не заметили, как вошел Cкорпиус. И как он вышел снова - тоже не заметили.
*
И в ту же ночь, стоя посреди своего участка пространства, своей спальни на этом корабле, Скорпиус впервые не знал, умиляться ему или же злиться.
Конечно, он слишком много требовал от Браки, эта тварюга оказалась дико чувствительной, это не было неожиданностью. Их с Крейсом трах - сплошная нежность и трогательная робость - то, чего не так- то легко дождаться от него, Скорпиуса.
Но Скорпиусу несложно это, просто Брака со своим обожанием и фанатичной радостью, вызванной любым его прикосновением, любым словом, и не требует ничего. Не большего, не меньшего. Вообще - ничего.
Брака помнил каждое прикосновение своего единственного командира, расцветал при одном звуке его голоса.
И всё-таки, Байлар Крейс, капитан без власти, кровожадное темноглазое чудо, сумел дать Браке то, чего он никогда не получил от него, Скорпиуса.
Равенство.
И Скорпиус сплевывает в темноту, хрипло смеясь.
Конец первой части.
@темы: слэш, Скорпиус, Микло Брака, Байлар Крейс, на русском, фанфикшн
-
-
09.01.2013 в 16:41-
-
10.01.2013 в 16:56Неужели я так плох? :3 *нелогично обиделся*
Оууукай. В скором времени кину еще кусочек.
-
-
18.12.2014 в 02:43