Напросились.

[Farscape]

Над космосом. Вторая часть.
Автор: Дикий Билл
Пейринг: Скорпиус/Брака, Брака/ Крейс.
Рейтинг: R
От автора: Хули, я и так остался дома и не пошёл учиться, потому что не могу наступать на правую ногу. А ЗНАЧИТ ОТДЫХАЮ СЛЭШУЮ ВЫКЛАДЫВАЮ ФРЕЛЛОВУЮ ЕРЕСЬ YEP YEP. Продолжение планируется.


Прошло уже достаточно много времени, чтобы понять очевидное - то, что произошло тогда, между Бракой и Крейсом, сблизило их так, как только может нежный секс сблизить две одинокие чуткие души, даже смешно.
Брака так очаровательно краснел, стоило Скорпиусу встретиться с ним взглядом, а Крейс настолько виновато хмурился, что всякие сомнения отпадали буквально сразу: эти двое - любовники.

Да и спальня очаровательного капитана - только такая же его, как и весь этот корабль, как и космос. Камеры - верные слуги Скорпиуса. Камеры, показывающие столько интересного и заводящего просто до невозможности.
Камеры, сейчас транслирующие Скорпиусу Байлара Крейса, целующего смущенного лейтенанта Браку, медленно раздевающего его. Его Байлара Крейса и его, его, его, его Микло Браку!
Нарочно ли они, зная, что за ними могут следить здесь, в комнате Крейса, решили трахнуться тут, дразня Скорпиуса, или две эти наивные радости просто забыли об этих камерах, было неизвестно.
В любом случае первое получилось неплохо.

Скорпиус откидывается на кресле, удовлетворенно усмехаясь.
Оттрахать бы их обоих. Хорошо бы.

*

- Скорпиус, сэр, могу ли я поговорить с Вами? - смущенный шепот позади него. Близко-близко. Брака.
Скорпиус медленно оборачивается. Улыбается.
- Конечно, лейтенант, можете, - он пожирает глазами Браку, но глядит на него немного сверху- вниз.
- Сэр, я.. мы с Крейсом тогда... - запинается, смотрит виновато и испуганно.
- Занялись сексом, - равнодушная ухмылка не спадает с лица Скорпиуса.
- Сэр...
- Трахнулись.
- Сэр, послушайте! - отчаянье в этих миленьких глазках не с чем сравнить. - Вы же сами хотели этого тогда! Да, я сначала испугался, - Браку передернуло, - но я сделал это, сэр... Я это сделал...

Казалось, мужчина вот-вот расплачется, и Скорпиус наслаждался этим зрелищем. Но хотел большего, еще большего.

- О, как вижу, лейтенант, с тех самых пор трахать нашего капитана стало Вашей доброй традицией. Что же привело Вас ко мне?
- Сэр, - Брака шумно втягивает воздух ноздрями, он старается держать себя в руках, чтобы не сломаться, не сломиться, не завыть в голос, но губы его прелестно дрожат, как и руки, сцепленные за спиной. - Сэр, Вы... - моргает, недоверчиво и нервно, сам себе коротко кивает, как будто бы решается, - .. ревнуете?

Скорпиус в один рывок оказывается возле него, хрипит от ярости и возбуждения, вжимает перепуганного лейтенанта в стену.

- Брака, я предупреждал тебя, - его пальцы вплетаются в волосы Браки, и он резко тянет их, заставляя подчиненного откинуть голову назад. На шее Микло беспомощно бьется жилка, нервно ходит кадык, - не стоит решать что-то за меня, опираясь исключительно на мое молчание.

И коротко, но страстно проведя самым кончиком языка по голубой, ярко выделяющейся на бледной коже жилке:
- Да, я ревную.

Становится очень тихо.
Скорпиус отходит в сторону, его чудо пытается отдышаться, прислонившись к стене.

- Сэр, - наконец-таки, жалобно и тихо.
- Да, лейтенант?
- Сэр, Вы же сами хотели этого...

Раздраженный рык, заставивший сердце миротворца биться быстрее, а слезы отчаянья - снова прожечь глаза.
- Да, лейтенант. Это именно то, чего я и ожидал от Вас услышать. Во второй раз.

Микло виновато закусывает губу.
- Лейтенант, - уже мягче, - просто согласитесь с тем, что Вам тяжело выбирать между мной и Крейсом. Или хотя бы кивните в знак согласия, не обманывайте себя.
- Сэр, Вы!.. - почти возмущенно, внезапно вскинувшись. - О каком выборе может идти речь? Я верен Вам, сэр, и останусь верным Вам!.. Я...

Скорпиус смеется.

- Верно, Брака. Верно. Но согласись, твои чувства к Крейсу просто не такие, как ко мне. Ты не назовешь его "сэром" или же "капитаном", ну разве что с большим трудом. Ты не станешь позориться перед ним, оправдываясь и едва ли сдерживая слезы, как вот сейчас, со мной, - Брака заметно краснеет. - Но тебе с ним не хуже, чем со мной, и в этом ты должен признаться мне сейчас.

И вместо ответа Брака всхлипывает и падает к его ногам.
Он плачет, он обнимает их, он целует его сапоги, клянется в вечной приверженности ему одному.
Скорпиус глядит на него сверху-вниз, разочарованно, и мягко, но настойчиво, отстраняет от себя Браку прикосновением ладони к плечу и, разворачиваясь, уходит, оставляя маленькое, скорчившееся на полу тельце еще долго содрогаться от холода и глухих рыданий.


*

Байлар Крейс ждал его у себя.

- Нам не стоит больше делать это здесь, - сказал он, - если ты, конечно, не стесняешься камер.
Он улыбался, но постепенно, по мере приближение Браки к нему, на его все отчетливей читалась тревога.
- Что с тобой? - капитан встает, подходит ближе к Микло, осторожно касается широкой теплой ладонью его щеки. - На тебе лица нет.

У миротворца дрожат губы, он смотрит на Байлара почти с отчаяньем.
Крейс хмурится, нежно гладит его щеку, скулу, подбородок.

Шепотом, глядя прямо в глаза:
- Он?

Брака кивает и, потупив взгляд, кладет руку на плечо Крейса, осторожно гладит его неуверенной, но теплой ладошкой.
- Пошли отсюда, - тихо, срывающимся шепотом.

И Крейс долго и внимательно изучает взглядом его лицо, прежде чем практически за руку увлечь его за собой, в его же собственную спальню.


*

- Он недоволен тем, что происходит между нами?

Это было буквально пощечиной для Браки, только отошедшего от пережитого, но он лишь устало вздохнул, притягивая Крейса к себе, целуя его нежно и легко.
Глупенький Крейс, ничего не понимает.

Ему, Браке, просто дан выбор. Настолько тяжелый, что и говорить тяжело, да и не надо, собственно.
Что уж там? Крейс теплый, податливый, немного стеснительный, он смущается так же легко, как возбуждается, с ним можно быть раскованным, бесцеремонно мять ладонью его напрягшуюся ягодицу, целовать его смуглую шею, смакуя вкус каждой крупинки пота, лизать его где-нибудь за ушком, массировать, в конце концов, его спину, его грудь, его простату.

Со Скорпиусом все было иначе.
Каждое прикосновение к нему - это как некий ритуал, Брака и в самых сокровенных мечтах своих не посмел бы переступить эту границу: Скорпиус - его командир, его божество; он, Брака, не может позволить себе выходящих за рамки, которые устанавливает его хозяин, прикосновений и слов.

Но устанавливал ли Скорпиус рамки, создавал ли какие-либо законы их отношений? Нет, он сам придумал себе это. Потому что ему чудовищно страшно сделать что-то не так, хотя ему так хочется иногда... да, когда его желание прорывается, пройтись языком по этим бледным губам, а потом целовать его, Скорпиуса, долго и властно, лаская его торс, прижимаясь к нему всем телом... Так хочется заботиться о нем, нежно касаться его лица пальцами или губами. Да и не только, фрелл побери, лица.

Скорпиус - беспощадный, непоколебимый, одинокий, несокрушимый. Скорпиус - поразительный гений, маленький полукровка, несчастный ребенок, и что-то в нем осталось из того - беззащитного, беспомощного, словно его прошлое волочится за ним мертвым тяжелым грузом и не дает ему покоя.

Скорпиус, которому нужна ласка, необходимо понимание, защита, даже забота. То, чего он был лишен.
И при этом - его господин, его повелитель, его хозяин. Холодный, насмешливый, всегда добивающийся того, чего он хочет.

И этот Скорпиус дает ему, Браке, выбор: он или Байлар Крейс. Это даже почти смешно!

Что до Байлара Крейса, кстати, раньше Брака совершенно не мог понять этой заинтересованности Скорпиуса оным.
Если Скорпиус ищет путь к исполнению своего желания, он действительно ищет путь, смотрит, как лучше, прикидывает, измеряет.
Крейс - полная противоположность, бьется в закрытую дверь, идет практически напролом, бушует. Нелепый, весь на каком-то пафосе, совершенно безнадежный, мрачный и нетерпеливый.
Глупый. Но тоже - несчастный.

Однако тогда, плача от стыда и страха на этой смуглой, широкой, теплой и нежной груди, когда Крейс обнял его, так неловко и сочувственно, для него, Браки, словно открылся целый мир, неведанный ранее.
Власть над Крейсом, данная их равенством. Жар тела, пылающего, бьющегося под ним, доверие и неприкрытая смущенная нежность в темных глазах, эти их робкие тихие ласки, бесконечные изучения друг друга.
Как вот сейчас, да...


*
.. Оба миротворцы. Оба мужчины.
Два сокровища.
Как Скорпиус любил наблюдать за ними! Два очаровательных ублюдка, сейчас принадлежащих только друг другу.
И он, конечно, знал, что Брака еще придет к нему.
Но не знал, что сегодня.

Страшно хотелось едко усмехнуться и, плевком в лицо, поинтересоваться, например: "Как у вас сегодня, лейтенант? Удачно? "
Но это лишь поначалу.
Теперь, почему-то, нет.

- Скорпиус, сэр,я...
- Лейтенант. Обнаружили левиафан?

Брака замер. Сколько же времени он уже не докладывает ни о чем Скорпиусу!
И тот молчит, улыбается, и до сего момента не сказал ни слова?..

Его смущение и легкий шок Скорпиус чувствует и видит. Тихо смеется.

- На Вашу карьеру, лейтенант, как я вижу, все то, что не работа, влияет пагубно.
Брака тяжело и горько вздыхает, устремляет взгляд в пол.
- Сэр, Вы только скажите мне, и мои отношения с Крейсом...
- С капитаном Крейсом, - Скорпиус смеется. - Хоть сейчас проявите уважение.

- ... Мои отношения с капитаном Крейсом будут прерваны. Вы же знаете, Ваше слово для меня - всё, но сам я не могу принять решение, - он выдыхает это едва слышно, конец фразы - и то шепотом.

Скорпиус внимательно и долго смотрит на лейтенанта, подходит чуть ближе и останавливается в нескольких шагах от него.

- Наконец-то Вы признались, лейтенант.
-В.. в чем, сэр? - Брака растерян.
- В том, - Скорпиус медленно обходит его, кладет руку на его плечо, - что Вам с ним не менее хорошо, чем со мной.
- Нет, просто... - темные глазки глядят на него умоляюще и с отчаяньем, но голос Браки теперь звучит хоть и неуверенно, но ровно, - ...просто иначе.


И Скорпиус, задумавшись, молчит, а затем вдруг берет свою прелесть за руку.
Бессознательный неловкий жест, особенно для Скорпиуса, коему куда ближе эти дразнящие бесстыдные прикосновения - резкие, не позволяющие сопротивляться, парализующие.
А здесь - совсем другое.
Да и сам Скорпиус - такое странное сочетание холодной натянутой усмешки и сжатых до боли губ, немного высокомерно прищуренных глаз и взгляда, выражающего какую-то нежность, да, почти нежность. Рука, едва заметно дрогнувшая в ладони Браки.

- Лейтенант, - глаза в глаза, легкая усмешка, шепот. Чуть слышный приказ - Останьтесь сейчас со мной.


Постель Скорпиуса.
Брака садится у изголовья. Улыбается ему, скрывая волнение.

- Не уходи, - шепчет Скорпиус. Хрипло, тихо. Ни оттенка жалобности. Но и без повелительности.
Микло немного хмурится, внимательно на него смотрит. Скорпиус все так же смотрит на него, не отводя взгляда до тех пор, пока его не отводит миротворец.
- Я и не собирался, сэр, - ладонь Браки осторожно касается его щеки, Скорпиус закрывает глаза. Бледная кожа, вроде бы, становится чуть теплее.

Брака склоняется над ним, с нерешительной нежностью на него смотрит, робко ему улыбается.
Затем, все так же - улыбаясь, миротворец легко целует хозяина.
Скорпиус с готовностью отвечает - страстно, жадно, но Микло прерывает поцелуй и губами проводит по его скуле. И по губам - снова и снова. Носы обоих трогательно соприкасаются, трутся друг о друга, Брака касается губами морщинок у глаз Скорпиуса, его сомкнутых век - поочередно, его щек...

- Я так давно мечтал об этом, сэр, - шепчет он, задыхаясь.
-Я весь Ваш, лейтенант.
Скорпиус усмехается. Брака обнимает его за талию и ложится рядом ним, а затем вдруг оказывается прямо на нем, все так же его обнимая, и между коленями его зажаты бедра командира, а губы накрыты его, Браки, губами.

Микло снова целует его, и на сей раз Скорпи податлив - он покоряется его ласкам и тихонечко стонет ему в рот, когда колено Браки вдруг раздвигает его ноги и трется о его эрекцию.
-Сэр, - миротворец глядит на него сверху-вниз - серьезно, чуть испуганно. - Сэр, Вы тоже... хотите этого?
- Да, - выдыхает тот, - да, Брака.

В качестве подтверждения своим словам он ерзает под ним, пахом трется о его колено.
Брака закусывает губу, гладит одними кончиками пальцев заметный бугорок, горячий, даже через этот костюм.
Ласкает его ладонью все более уверенно. Скорпиус глухо рычит, едва ли не мечется под ним. Брака ласково шепчет ему на ухо, что с ним он может не бояться ничего, ни о чем не беспокоиться, и тот вздрагивает под ним в очередной раз, а затем протяжно стонет, обмякая в его объятиях.

Брака ищет какую-нибудь застежку на его костюме, но его останавливает рука, мягко, но настойчиво перехватившая его ладонь.
И взгляд - испытующе- внимательный.
- Спасибо, лейтенант, я справлюсь с этим сам.
Скорпиуса ничего не выдает, только взгляд становится чуть более тусклым. И в нем какая-то усталость, отрешенность.
- Сэр, может быть, все-таки...
- Мне нужно отдохнуть, лейтенант, - Скорпиус гладит его по волосам. - Идите.

Но, перед тем, как Брака встает, Скорпиус вдруг обнимает его - коротко и рвано, крепко, почти до боли, и тот робко целует его в губы.
Целовать Скорпиуса! Фрелл, как же это было замечательно...
У самого порога Брака останавливается, оборачивается. Смотрит на Скорпиуса. А тот, в свою очередь, на него.

Светлые голубые глаза встречаются с немного мутными - зелеными. А карие в это время, где-то напряженно вглядываются в темноту.

*


Покидая спальню Скорпиуса уже глубокой ночью, Брака изо всех сил старался не думать о капитане Крейсе.
Поймет ли тот его, если узнает? И узнает ли?

Лучше бы, конечно, не узнавал, но если он спросит его об этом, придется сказать ему правду.
То, что было со Скорпиусом, было чем-то недолгим, но удивительным. Это было так ярко, так страстно, так.. нежно? Это было неповторимо, Браке дико хотелось еще.
Нет, Крейс не поймет.
Нет, Крейс не узнает.

Оставалось еще немного пройти по коридору. Страшно хотелось вернуться назад, но слово Скорпиуса - закон для него.
А значит, назад нельзя. Не сейчас, не сегодня. Но...

-Эй, лейтенант.
И он застывает на месте.